Второй случай описан профессором доктором К. Шэфером (C. Sch"afer) из Вандсбека. Он наблюдал одну сенситивную даму, которую называл «мадемуазель Г.»

«Однажды объявился дух глухонемой женщины, очень ловко что-то сообщавшей на языке глухонемых, о котором медиум не имел ни малейшего представления. Так как и другие присутствующие не владели этим языком, мы попросили потустороннюю женщину прийти завтра. На следующий сеанс мы пригласили молодую девушку, которая могла истолковать язык глухонемых. Вновь объявилась глухонемая. Медиум так быстро и ловко показывал знаки алфавита, что девушка едва поспевала за ним. Если она неправильно истолковывала какое-то слово, медиум (находившийся в трансе) отрицательно качал головой и повторял знаки до тех пор, пока они не были правильно поняты». Девушка подтвердила, что никогда еще не видела, чтобы кто-то так быстро и ловко управлялся с алфавитом глухонемых. Эта способность не могла таиться в подсознании женщины-медиума, так как до этого ей ни разу не приходилось наблюдать язык глухонемых, а тем более изучать его, подчеркивает профессор доктор Шэфер.

Весьма странным следует считать и происхождение некоторых исторических романов и повестей на позднесредневековом английском языке. Они были получены (из мира иного) некоей миссис Каррен (Curran) в Англии. Потусторонний автор сказал, что является крестьянкой, жившей в XVII веке, что родилась она в Англии, перебралась в Америку и там была убита индейцами. Она называла себя Пэйшнс Уорт и диктовала тексты на древнем языке, который оказался диалектом графства Дорсетшир XVII века. Стихотворное произведение примерно в 70 тысяч слов (записанное за 35 часов) под названием «Тэлка» было признано шедевром, причем никто всерьез не стал приписывать авторство медиуму. Кстати, медиум мог часами говорить на этом диалекте (в состоянии транса).

Анимисты наряду с многострадальным «подсознанием» зачастую утверждают, что автоматические записи возникают вследствие телепатического процесса, «мыслительного подключения» реципиента послания. Однако такое едва ли возможно в следующем случае, описание которого оставил американский психолог Эстебрукс (Estabrooks). В роли медиума выступала миссис Ченовет. Один из друзей Эстебрукса захотел вступить в контакт со своим отцом. Карандаш миссис Ченовет начал писать. «Было сказано, что мой отец здесь. После обмена приветствиями я сказал: «Отец, ты, конечно, знаешь, как трудно нам устанавливать связь между вашим и нашим мирами. Я хотел бы, чтобы ты дал мне какое-нибудь действительное доказательство (такой связи)». Рука медиума написала: «Я попытаюсь тебе помочь». Тогда сын спросил: «Ты помнишь свои дневники?» Ответ: «Да, помню». Сын: «Хочу тебя попросить назвать мне какую-либо дату и сказать, что ты делал в тот день». Ответ через медиума: «Это будет непросто, прошло столько времени. Но я попытаюсь». Три минуты рука медиума не шевелилась, затем написала: «Я хорошо помню 18 июля 1910 года. В тот день я навестил одного человека. Я хотел снять дом для нашей семьи. Но тогда я его не застал и сумел снять квартиру только в сентябре». Сын отыскал дома соответствующий времени дневник и прочел там, что его отец 18 июля 1910 года навещал человека по фамилии Гаррисон. Следующая запись гласила, что этот человек вернулся в Нью-Йорк только в сентябре. «Честное слово, — заверяет сын, получивший послание от отца из мира иного, — я никогда прежде не читал дневники отца, не могу себе представить, каким образом этот факт мог бы выйти из моего подсознания».

Довольно широкую известность приобрело дополнение недописанного тома одного из романов умершим Чарлзом Диккенсом: простой рабочий по фамилии Джеймс в 1872 году случайно обнаружил у себя дар автоматического письма. В октябре того же года его рука написала послание, адресованное ему самому якобы от Чарлза Диккенса, умершего в 1870 году в Англии. Писатель просил рабочего начиная с 15 октября предоставить все свое свободное время в его распоряжение, чтобы с помощью рабочего дописать неоконченный роман «The mystery of Edwin Drood» («Тайна Эдвина Друда»). Таким образом, недостающий том был написан и вышел из печати в Браттельборро в 1873 году. По оценке одной нью-йоркской газеты «нельзя было не узнать перо Диккенса» как в отношении характеров персонажей, стиля и своеобразных речевых оборотов, так и в части орфографии и точного знания географии Лондона. Правда, другие критики якобы нашли стилистические диссонансы. И все же интересно, что Диккенс, как говорят, за два часа до смерти написал последние строки неоконченного романа.

Из этого можно сделать несколько смелый вывод, что дело тут не в покойном, а в сконцентрированном «мыслительном содержании» (т. н. моноидеизме) автора, который с помощью неизвестных нам «моторных автоматизмов» стремился осуществиться на земных просторах и, наконец, нашел годного для этой цели мистера Джеймса. Это было, пожалуй, что-то вроде автосуггестии (самовнушения), ищущей реализации тем же способом, что и постгипнотический приказ, который тоже представляет собой внушение. Поэтому представители анимистической теории не видят в подобных случаях доказательства постодической жизни. Это для них не доказательство. Карл Дюпрель пишет по этому поводу:

«Если самовнушение умирающих продолжает действовать после их смерти, то из этого с уверенностью можно заключить только то, что в каждой мысли заложена сила, стремящаяся к самовыражению. Но из этого никоим образом не следует, что психологическое состояние умерших людей исчерпывается такими моноидеизмами. Только они реализуются будто невзначай, как постгипнотическое внушение. Хотелось бы понять, участвует ли в этом сознание умершего, и участвует ли оно в этом в большей степени, чем сознание лунатика в его действиях».

«Таким образом, психологическое состояние перешедших в мир иной на современном уровне развития наших знаний может быть для нас эмпирическим предметом лишь постольку, поскольку мысли этих людей еще не отделились от земной сферы и то и дело возвращаются туда. Но наряду с этим в душе умершего много места занимают еще и другие, о которых мы не имеем сведений. Так что из явно недостаточного материала наблюдений мы никак не смеем делать общие выводы о судьбе умерших и характере будущей жизни».

Менее известным, чем случай с Чарлзом Диккенсом, стало похожее происшествие, когда дух датского писателя-сказочника Андерсена после смерти через медиума написал еще несколько сказок: с помощью баронессы фон Вай появились два тома сказок — «Сказки, подслушанные у Зефира» и «Повести солнечных лучей», которые даже были переведены на датский язык. Однако дух Андерсена являлся еще и некоей даме в Мельбурне в квартире тогдашнего соиздателя журнала «Harbinger of Light» мистера Джеймса Смита. Во время своей первой манифестации Андерсен сказал: «Детские сказки должны быть еще больше спиритулизированы. Мне хотелось бы, чтобы здесь была еще одна баронесс Вэ (англо-говорящий Смит не сумел правильно передать фамилию баронессы), с помощью которой я мог бы писать. Скоро я снова приду и расскажу маленькому ангелу (внучке мистера Смита) сказку». Это действительно произошло через некоторое время, и мистер Смит послал написанное госпоже ф. К. в Вальби под Копенгагеном. А она опубликовала сказку в журнале «Fra de to Verdener».