Так поступал в жизни Палечек, исполняя во всем заповеди Христа, а в обрядах он не только отступал от церкви, но делал всё наперекор им: так, в страстную пятницу пел песни и плясал, а на маслянице, когда другие пьянствовали, наряжались и всячески безобразничали, Палечек молился и плакал. Когда у него спрашивали, почему он поступает так, он говорил, что ему веселее в страстную пятницу, потому что Христос исполнил великое дело, умер на кресте, плакал же он во время масляницы потому, что люди пьянством, невоздержанностью и всякими грехами в это время губят свое тело и душу.

Чем больше узнавал король Юрий Палечека, тем больше он любил его и верил ему.

Когда Палечек приходил с королем на собрания воевод и советчиков и сидел возле него, король примечал, что Палечек что-то записывает. Король спросил, что он пишет, и Палечек показал ему бумажку с прямыми палочками и каракулями. Когда король спросил, что это значит, Палечек сказал, что все советы вельмож он записывал. Если кто честно и справедливо советовал королю, против того имени Палечек чертил прямую линию; если же кто советовал так, чтобы ему самому была польза — против того имени Палечек делал кривую каракулю.

Когда совет кончался, и бояре уходили, король Юрий обращался к Палечеку:

— Ну-ка, покажи, брат, что ты записал?

И Палечек показывал ему и говорил:

— Да, брат король, прямота нужнее всего.

Один раз король Юрий велел написать письмо немецкому императору. И когда оно было написано, пришел канцлер к королю спросить его, какой титул надписать императору. Король сказал:

— Пиши, как всегда: его императорскому величеству, святой римской империи, всегдашнему защитнику и т. д.

— Брат король, — сказал Палечек, — не пиши так.

— Отчего же, всегда так пишут. Таков обычай.

— Держись правды, а не обычая, брат король, — сказал Палечек. — Если бы ты писал письмо на небо, то можно бы сказать: святая империя; а какая же святая империя немцев, где император и князья душат друг друга и делают всякие мерзости. Император же сварливый и жадный.

— А как же мне писать? — спросил король.

— Пиши правду: Императору немецкому, сварливому и жадному, разорителю немецкой империи, — сказал Палечек.

Палечек никогда не покидал детей, а всегда любил и ласкал их.

Возвращался раз Палечек домой и шел возле царских садов. И увидал он городских детей, как они теснились у ворот решетки, заглядывали в царский сад. А в саду принцы и принцессы играли в разные игры.

Были у принцев две маленькие лошадки. Лошадки эти были смирные, и дети короля ездили на них верхом и перегоняли друг друга. А еще другие лошадки были запряжены в коляску, и принцессы катались на них по усыпанным песком дорожкам. Городские дети смотрели на всё это. И им хотелось бы самим покататься и поиграть, и они завидовали детям короля. Палечек заметил это, открыл ворота в сад и сказал принцам и принцессам:

— Дайте, братцы и сестрицы, и этим детям поиграть с вами!

Принцы обиделись и оставили своих лошадок и пошли с жалобой к королю.

Тогда король сказал Палечеку:

— Напрасно ты, брат Палечек, водишь городских оборванных детей в мой сад, царским детям неприлично играть с детьми сапожников и портных.

— Почему неприлично? — спросил Палечек.

— Потому, что дети мои царского рода и иначе воспитаны.

— Брат король, — сказал Палечек, — все дети царского рода.

Король был недоволен, но Палечек делал всё свое, то, что считал нужным по закону Христа. И король всё больше и больше любил его и давал ему и деньги и одежды, когда Палечек приходил к нему без денег и раздетый.

— Куда же ты девал те плащи, что я дал тебе? — спрашивал король.

— Отдал господу богу, — отвечал Палечек.

— Где же это ты встретил господа бога? — спрашивал король.

— Разве не знаешь: что вы меньшему сделали, то мне сделали? А их много.

Так жил Палечек и ни перед кем не робел и всем говорил правду в лицо. Однажды Палечек зашел в деревню и помогал бедному человеку покрывать сарай. И случилось, что через эту самую деревню шла пешком королева на богомолье. Впереди ехала королевская коляска, а вслед за коляской шла королева пешком. Шла она на поклонение святому Прокопу на C`aзaвe. Один из провожатых королевы увидал Палечека на крыше и показал его королеве. Королева позвала Палечека:

— Брат Палечек, слезай вниз и подойди ко мне.

Палечек слез с крыши.

— Что, — сказала она, — как ты рассудишь, милый брат Палечек, будет ли мне награда от бога за то, что я иду пешком на богомолье?

— Сестра королева, — сказал Палечек, — если бог станет награждать бродяг и лентяев, тогда и тебе будет награда. Однако, милая сестрица королева, лучше бы ты дома сидела да пряла бы и выткала бы холст и раздала бы нищим: тогда бы и была тебе награда, а не за это.

Королева послушалась Палечека, велела повернуть назад к Праге и больше не ходила на богомолье.