1 Установить, кто был Томас, не удалось.

2 Письмо не сохранилось.

3 Афанасий Афанасьевич Фет (Шеншин) (1820—1892), поэт. Был женат на Марии Петровне Боткиной. Жил близ Никольского-Вяземского в имении «Степановка» Мценского уезда Орловской губернии. Находился в постоянной переписке с Толстым до 1881 г. С 1856 г. — начала знакомства Фета с Толстым — до нас дошло 158 писем Толстого к Фету, из них многие напечатаны в воспоминаниях Фета: А. А. Фет, «Мои воспоминания». М. 1890, ч. I—II. И. Л. Толстой пишет о приездах Фета в Ясную поляну: «Я помню посещения Фета с самой ранней поры моего детства. Почти всегда он приезжал с своей женой Марьей Петровной и часто гостил у нас по нескольку дней. Он говорил густым басом и постоянно закашливался заливистым, частым как дробь, кашлем. Отец говорил про Фета, что главная заслуга его, что он мыслит самостоятельно, своими, ни откуда не заимствованными мыслями и образами, и он считал его на ряду с Тютчевым, в числе лучших наших поэтов» («Мои воспоминания». М. 1914, стр. 130). Об отношении Толстого к Фету см. Н. К. Гудзий, «Толстой о русской литературе» («Эстетика Льва Толстого». Сборник статей под редакцией академика П. Н. Сакулина, ГАХН. М. 1929, стр. 204—208) и H. Н. Апостолов «Поэзия Фета и Тютчева в оценке Л. Толстого» (в его книге «Лев Толстой и его спутники». М. 1928, стр. 156—162).

4 Николай Васильевич Киреевский (1797—1870). Ему принадлежало имение «Шаблыкино» Карачевского уезда, Орловской губернии. Владел большим состоянием. В 1815 г. поступил в кавалергардский полк, в 1821 г. вышел ротмистром. Страстный охотник и гитарист; вел постоянно журнал своей охоты. С 1834 г. по 1837 г. Карачевский предводитель дворянства. Прокудин-Горский характеризует его так: «Это был самый неутомимый ходок на охоте, несмотря на его массивную комплекцию..... Охотник он, что называется, старинного закала, методический, понимающий охоту не как промысел, а как наслаждение, выше которого нет другого. В минуты горячки старик готов задать головомойку каждому, кто с ним охотится. Но эти вспышки скоро проходят: он попрежнему становится таким же задушевным компаньоном, таким же добрым сотоварищем» («Поездка в Карачевские болота». М. 1867, стр. 9—10). Дом его, похожий на дворец, состоял из нескольких десятков комнат; принимал он всех, причем все гости его пользовались полною свободою: жили, сколько хотели, и некоторые уеэжали, даже не видев хозяина (из биографии Киреевского, помещенной в «Сборнике биографий кавалергардов», 1801—1826, там же портрет его). Добычей его охоты в 1822 г. были: два медведя, рысь, шесть волков, сорок две лисицы, пять барсуков и девятьсот слишком зайцев. Киреевский написал: «40 лет постоянной охоты. Из воспоминаний охотника». Второе издание. М. 1875; первое издание — не для продажи.

5 [Лишь бы не случилось чего-либо особенного.]

6 Выяснить, кто этот архитектор — не удалось.

7 Постоялый двор, не доезжая почтовой станции Кондыревки.

8 Знакомый торговец хлебом в Сергиевском.

9 Кондрат Пименов (р. 1798), бывший дворовый Толстых, в 1859 г. отпущен на волю.

10 Зачеркнуто: 1/2

11 Тимофей Михайлович Фокапов (1822—1891), яснополянский крестьянин, был приказчиком в Самарском имении Толстого.

12 «Меня, Софью Андреевну» (п. С. А.).

13 Татьяна Александровна Ергольская и Татьяна Андреевна Берс.

Софья Андреевна так писала в ответном письме от 11 августа (помета: «вторник вечером»): «Все твои приказания я передала Ивану Ивановичу. Жаль, что лучшие десятины нынче уж засеяли, твое письмо шло очень долго. Еще вчера вечером Таня ездила, и письма не было. ..... На счет Сережи большого я говорила с Таней. Она говорит, что он сказал то же самое, что ты. Т. е., что ты был какой-то озабоченный и растерянный, что ему хотелось поговорить с тобой о деле, но что тебе было не до того, что он думал, нет ли какого дурного известия из Ясной. А в Пирогове ничего не было, и он был весел, и с Таней ничего не было, она мне слово дала, что ничего не было, и даже не намекали ни на что друг другу. А с Таней я нынче много говорила откровенно, она очень жалуется на тебя, что ты очень о ней дурного мнения, что ты с ней не хорош, считаешь ее страшной кокеткой, и что она при тебе всегда растеряется, и ей неловко. Конечно, она чувствует, что всё это не даром, и она заслужила; но она не сознается. А я прямо всё сказала, что я думаю, и что у меня на душе, и она была рада моей откровенности. Тетенька [Ергольская] наша всё похаживает по дорожкам с зонтиком, и всё хочется ей съесть: и персики, и петуха, и яблоки. Она в очень хорошем духе и добра. А нынче так трогательно рассказывала про старину, про смерть всех близких ей, и, знаешь, как всегда — голос у ней немного дрожал, и она была в таком трогательном волнении. Я покуда рисовала, а Таня тоже слушала». (ПСТ, стр. 23.)

1864 г. Августа 10 или 11. Новоселки.

Вотъ опять врнйшій случай. Фетъ везетъ. Я вчера пріхалъ въ Никольское въ 8. Страшный тамъ случай, поразившій меня ужасно.1 Баба скотница упустила бадью въ колодезь на конномъ двор. Колодезь всего 12 арш[инъ]. Сла на палку и велла себя спустить мужику. Мужикъ староста, пчеловодъ, единственный мн знакомый и милый въ Никольскомъ. Баба слзла внизъ и упала съ палки. Мужикъ староста веллъ себя спустить. Долзъ до половины, упалъ съ палки внизъ. Побжали за народомъ, вытащили черезъ полчаса, оба мертвые. Въ колодц было всего 3 четверти воды. Вчера хоронили. Спалъ я скверно, мухи зали. Всталъ въ 10 и получилъ письмо, что Фетъ тутъ и сейчасъ детъ. Я похалъ къ Борисову2 и отъ него пишу. Фетъ боленъ и мраченъ. Не хочетъ къ намъ захать. Хозяйство въ Никольскомъ превосходно, но урожай не слишкомъ хорошъ. Завтра я осмотрю земли3 и должно быть буду готовъ. — Грустно, что мы не могли пожить вмст въ Никольскомъ. Фетъ сидитъ и чешетъ каламбуры такіе, что страсть, и развлекаетъ. Борисовъ дастъ собаку. —

Прощай, милая. Нынче посылаю въ Чернь. Авось привезутъ твое письмо. —

У Борисова пропасть сливъ, и Фетъ говоритъ, что здсь живутъ и счастливы ища сливы. — Цлую крпко. Сереж: ат`aта,4 атата..

10 Августа.

Печатается по автографу, хранящемуся в АТБ. Отрывок письма опубликован в Б, II, стр. 16; путем ошибочного объединения этого отрывка с отрывком из первого письма от 9 августа (по книге Бирюкова), в ПТС, I, стр. 78—79 напечатано несуществующее отдельное письмо, продатированное августом 1864 г. Полностью письмо напечатано по копии, сделанной С. А. Толстой, в ПЖ, стр. 12. Датировка подлинника; однако, в виду фразы письма: «Я вчера приехал в Никольское» и написания предшествующего письма из Черни 9 августа, датируем: августа 10 или 11 (см. подробнее в примечании к предшествующему письму).

1 Случай послужил Толстому темой для рассказа «Вредный воздух» («Азбука», кн. IV, 1872, стр. 73—76). По рассказу, в колодце было шесть аршин глубины.

2 Иван Петрович Борисов (ум. 1871 г.), орловский помещик, приятель Фета и Тургенева, служил на Кавказе, близкий знакомый Толстого. Был женат на сестре Фета — Надежде Афанасьевне Шеншиной, сошедшей с ума. В письме к А. А. Толстой от октября 1859 г. Толстой так характеризовал Борисова: «Борисов — одно из самых милых, нежных, любящих и симпатических, и вместе почему-то возбуждающих сострадание существ, которых я когда-либо встречал в жизни. Маленький, с добрыми глазами, робкой улыбкой и нерешительными движениями, но несмотря на то, человек твердый и непоколебимый в деле справедливости и честности... Везде жил честно, в строгом смысле, что так редко при кадетском воспитании, везде был храбр и скромен... Он охотник» (т. 60). В архиве Фета сохранилось двенадцать писем Толстого к Борисову (ИЛИ). Борисов жил в имеиьи Новоселки в 6—8 верстах от Никольского.

3 «Свои земли в Никольском» (н. п. С. А.)

4 Ударение Толстого

1864 г. Августа 11 или 12.

Нынче 11-е. Я наконецъ выспался. Утро чудесное; и, уже ничмъ постороннимъ не развлекаясь, я намренъ заняться цлый день проэктомъ разверстанія, осмотромъ земли для хутора, скотины и т. д.

Вчера я писалъ теб съ Фетомъ. Боюсь только, что онъ не доставилъ теб письмо. День вчерашній я провелъ у Борисова. Правда твоя, что Борисовъ этотъ непріятный человікъ. Все у него хорошо — какъ обстроенъ, какой обдъ, лошади, собаки, оранжереи все отлично, но отъ этого то и непріятно.1 Къ чему человку съ сумашедшей женой2 все это заводить? Мальчикъ его3 очень собой милъ, здоровъ, энергиченъ, но непріятенъ и страшно4 похожъ на мать. Я увренъ, что онъ кончитъ тмъ же, чмъ мать. — Гости у него были: сестра его жены,10 — глупая и резонерка, толстая помщица, и Нарышкинъ,5 молодой, женатый человкъ, страстный охотникъ, деревенскій житель и сосдъ Киреевскаго. Онъ тебя зналъ двочкой. Они жили въ Покровскомъ,6 и А[ндрей] Е[встафьевичъ]7 съ Жюлькой8 его училъ стрлять. дили на охоту около дома, и Борисовъ протравилъ постыднымъ образомъ русака. Такъ что и не хочется у него брать собакъ. — Чулковъ9 — отсюда 20 верстъ, продаетъ 6 борзыхъ и 5 гончихъ, и отличныхъ собакъ. Но я не ршаюсь. Какъ ты скажешь? Шеншина,10 несмотря на то, что дура, сказала мн, что отъ всхъ она слышала великія похвалы теб. Еще бы! А Киреевской говоритъ Нарышкину, у к[отор]аго жена должна также родить, какъ ты, что стыдно охотнику пригонять дло такъ, чтобы роды были въ охотничью пору. —