4 Исторический роман Загоскина из времен 1812 года.

5 Орехов.

6В подлиннике: к[отор]ая вследствіи болзни стала тяжела.

7 Марья Михайловна Шишкина, гражданская жена С. Н. Толстого.

8 Николай Алексеевич Любимов (1830—1896), профессор физики Московского университета, сподвижник Каткова, принимал ближайшее участие в «Русском вестнике».

9 В письме С. А. Толстой от 22 ноября читаем: «я нынче весь день писала [оставленную Львом Николаевичем для переписыванья рукопись «1805 год»]; надеюсь скоро кончить, и пользуюсь просто всякой секундой времени, чтоб написать хоть одно слово, всё подвигается. Как кончу, перешлю немедленно. Хотела я тебе напомнить, что ты сам говорил, — не читай никому своего романа, никому, кто может быть судьей тебе. Помни, что тебя не раз сбивали, а теперь дело серьезное, кто-нибудь скажет глупость, а ты к сердцу примешь. Если тебе что понадобится переписать, дай мамаше, она славный писарь, да и охотно будет писать». (ПСТ, стр. 25.)

10 Петр Андреевич Берс.

11 Владимир Андреевич Берс (1853—1874), брат С. А. Толстой, гусар, умер от перитонита.

12 Александр Михайлович Купфершмидт (1805—1879) — музыкант, альтист в Большом театре, сын капельмейстера, управлявшего домашним оркестром Сергея Николаевича Тургенева, отца писателя. Держал с актером Степановым костюмерный магазин. Об нем артистка А. И. Шуберт вспоминала: «Музыкант, скрипач, ярый охотник, приятель И. С. Тургенева, часто ездил к нему в Спасское охотиться, милый, веселый собеседник, со всеми дружный» («Моя жизнь», М. 1928, стр. 120).

13 Екатерина Федоровна Тютчева (1835—1882), третья дочь поэта. Окончила Смольный институт в 1851 г. С 1867 г — фрейлина. В 1858 г. в литературных кругах распространился слух, что Толстой на ней женится, о чем писал Тургенев Фету 24 февраля 1858 г. Неоднократно упоминается в Дневниках молодости Толстого. О ней см. «Русский архив», 1882, II, стр. 560.

С. А. Толстая так описывает получение этого письма: «Сейчас приехал большой Сережа и привез мне твое письмо, мой милый голубчик Лева. Все истории о руке остались в прошедшем, — но я всё-таки ужасно обрадовалась, и так хорошо мне стало от твоего письма. Только бедная Таня, очень мне за нее грустно и жаль ее; она много отравляет мою жизнь, потому что я ее очень люблю. После тебя и детей — ее и мама люблю больше всего. Теперь совестно мне стало, милый друг мой, что я не всякий день писала тебе, а пропустила два раза. Это не лень, а совестно всякий день было в Тулу гонять. Когда воротишься ты? ничего-то я про тебя не знаю. Отчего не пишешь ты мне, где бываешь? Как приняли тебя у Сушковых, что говорили, весело ли было? Мне так всё это интересно». (ПСТ, стр. 35.)

1864 г. Ноября 29. Москва.

Тула. Роговая улица, домъ Руднева.

Келлеру.

Правили руку удачно. Совершенно здоровъ. Владть буду свободно. Нужно дв недли бинтованіе, осторожности.

Толстой.

Телеграмма. Печатается по телеграфному бланку № 3085, хранящемуся в АТБ. Публикуется впервые. Подана в Москве 29 ноября в 1 час 32 м. дня; получена в Туле в тот же день в 2 ч. 30 м. дня. Телеграмма была направлена на имя Келлера, жившего в Туле, для удобства получения депеши. Этой телеграмме предшествовала другая, отправленная в Тулу на имя С. А. Толстой за подписью Берса от 28 ноября в 4 часа 12 минут пополудни. Текст этой, более ранней, телеграммы таков: «Правили руку Попов, Гаг. Через два дня окончательное решение, на месте ли она, теперь сбинтована». Получив телеграмму 28-го же ноября, С. А. Толстая приписала к письму Льву Николаевичу вечером: «Сейчас получила телеграмму, слава богу, я рада, что вправили. Дай господи, чтобы была на месте. Лева, милый мой, как перенес ты эту операцию? Ты не понимаешь, душенька, как я взволнована, я не ожидала никак. Как правили, с хлороформом или без? И кто? На телеграмме какой то Газ, верно ошибочно, верно Басов». Догадка С. А. Толстой неправильная, хотя в тексте телеграммы фамилия доктора воспроизведена неверно: Гаг вместо — Гаак. — Федор Егорович Гаак (1836—1875), хирург, ассистент хирургической госпитальной клиники при А. П. Попове. В 1863 г. состоял штатным ординатором Новоекатерининской больницы и оператором Шереметевской больницы. С 1871 г. — доцент, преподаватель медицинского факультета Московского университета.

1864 г. Ноября 29. Москва.

Как обещала, так и сажусь тебе давать отчет об Левочки, милая Соня, ночь он провел очень хорошо, как и не ожидали, а сегодня утром приехал помощник и перевязал ему руку, говорит, что она чуть чуть не на месте, но все таки будет ей владеть хорошо, потом приехал Попов, сказал тоже самое, а Левочка слава Богу и ходит и очень бодр духом, только что тебе еще рукой не пишет, поживет здесь, оправится и приедет к тебе в лучшем виде.

Прощай, друг мой, целую тебя. Славочка,1 Левочка говорит, очень мил, и самовар, который ты называла алалай, называет фономарь, и разводя ручонками кричитъ: что это не несутъ фономарь, а Оболенский каждый день ходит к нам узнавать о Левочке, но с желаниемъ faire la cour `a Lise,2 но по неопытности своей не знает, как взяться, это пишет Левочка. —

Вотъ теб отчетъ за два дня. Когда мн сказали, и я поврилъ, что гимнастика одна сдлаетъ пользу, я сталъ махать рукой, и долженъ признаться, что она пришла въ скверное состояніе, что я очень унылъ, и въ этомъ уныніи похалъ къ Редлиху;3 когда Редлихъ, у котораго была выгода брать съ меня деньги, на гимнастик сказалъ, что[бъ] я правилъ, то я окончательно ршился; по чистой правд, ршился я наканун въ театр,4 когда музыка играетъ, танцовщицы пляшутъ, Michel Боде5 владетъ обими руками, а у меня, я чувствую, видъ кривобокій и жалкій, въ рукав пусто и ноетъ; а главное же, нервное разстройство, подъ вліяніемъ котораго и пріхалъ изъ Ясной, совершенно прошло, и вспомнилъ твои слова: не слушаться Андр[ея] Евст[афьевича], что онъ меня собьетъ; такъ и вышло.

Въ этотъ день я особенно дятельно ходилъ по книжнымъ лавкамъ, докторамъ, и хотя и чувствовалъ, что всхъ Берсовъ смутилъ своимъ ршеніемъ править, я былъ очень веселъ, похалъ въ Зору,6 мн было очень пріятно и отъ музыки, и отъ вида различныхъ господъ и дамъ, которые для меня все типы. Бояться хлороформа и операціи мн было даже совстно думать, не смотря на то, что ты обо мн такого низкаго мннія; непріятно мн было остаться безъ руки немного для себя, но право больше для тебя, особенно посл разговора съ Таней, который меня еще больше въ этомъ убдилъ. Я шелъ наврное на то, что не исправятъ; но длалъ это, чтобы избавить себя отъ своихъ же упрековъ въ будущемъ, и самъ удивлялся, какъ я могъ разными Анками, Вендрихами и толками дать сбить себя до того, что потерялъ почти цлую недлю. Въ этотъ день и на другой день не писалъ теб оттого, что Поповъ нерешительно общалъ пріхать въ субботу, 28-ое, и я въ письм своемъ долженъ былъ тебя обманывать или страшно встревоживать. Забылъ, было, описать свиданіе съ Любимовымъ передъ Зорой; онъ пріхалъ отъ Каткова и, опять слюняво смясь, объявилъ, что Катковъ согласенъ на вс мои условія, и дурацкій торгъ этотъ кончился, то есть я имъ отдалъ по 300 р[ублей] за листъ первую часть романа, которую онъ [съ] собою и увезъ, но когда мой porte-feuille запустлъ и слюнявый Любимовъ понесъ рукописи,7 мн стало грустно, именно оттого, за что ты сердишься, что нельзя больше переправлять и сдлать еще лучше. Теперь слдующій день, мое памятное 28-ое. Съ утра начались необыкновенныя событія и суетня во всемъ дом, какъ-то: первое барышни, уступавшія мн комнату, переносились; второе, Анночка8 ma ch`ere съ стиркой, произведшей тоже не малое волненіе; потомъ 3-ье: мама съ двами, Степой,9 лапой,10 няней похали въ баню; 4-ое: пріхала Захарина,11 тоже событіе; 5-ое: полотеры, которые, мшаясь всмъ на дорог, танцевали при этомъ по комнатамъ; 6-ое: Портниха съ шубками, и наконецъ 7-ое: ожиданіе Попова и приготовленіе къ операціи. Операцію теб описала Таня,12 которая обо всемъ могла имть большее понятіе, чмъ я; я знаю только, что не чувствовалъ никакого страха передъ операціей и чувствовалъ боль посл нее, которая скоро прошла отъ холодныхъ компресовъ. Ухаживали и ухаживаютъ за мной такъ, что желать нечего, и только совстно; но, не смотря на все, вчера съ разстроенными нервами посл хлороформа, особенно посл твоихъ писемъ, которыя пришли четверть часа посл операціи, я Богъ знаетъ какъ хотлъ, чтобы ты тутъ была, не для того, чтобы ты что-нибудь сдлала, а только для того, чтобы ты тутъ была. Боль утихла очень скоро, и къ вечеру было только неловко и скверно отъ оставшагося во мн хлороформа. Въ этотъ вечеръ мн все хотлось ходить и какъ можно больше длать. Я послалъ Петю за книгами къ Ешевскому,13 и Перфильевы,14 узнавъ отъ него о операціи, въ 4-омъ, молодая и старая чета, пріхали къ намъ. Васинька15 игралъ въ Тамбов съ Ольриджемъ16 Магбетъ,17 роль шотландскаго короля, и Настасья Сергеевна18 показывала Васинькину карточку въ шотландскомъ костюм и подвшанной бородой; хочу снять копію съ этой карточки для Сережи, въ pendant съ m-lle Баумгартенъ.19 Я воспользовался Перфильевыми для себя очень пріятно, заведя Степанъ Васильевича на разсказы о 12-мъ год.

Ночь провелъ хорошо, и нынче утромъ помощникъ Попова, Гакъ, пріхалъ, перевязалъ, сказалъ слдующее: Положеніе руки стало много лучше, но на линію все таки выдалась впередъ плечевая кость, и что надо предполагать, что буду владть рукой свободно, хотя немного не совсмъ такъ, какъ лвой; неподвижность руки и бинтъ дло первой важности; черезъ 3 дня можно будетъ сказать опредлительне; черезъ 2 недли можно будетъ хать домой; вообще положеніе руки наврное стало лучше, чмъ было. Поповъ, пріхавшій посл, подтвердилъ тоже и также неопредленно. Гакъ и Поповъ будутъ здить. Вчера я ничего не лъ, но сегодня явился прекрасный аппетитъ, и чувствую себя совсмъ хорошо.