Друзья обошли заброшенную дачу по широкому прямоугольнику дороги. Не заметив ничего подозрительного, они нырнули в заросли бурьяна.

– Посидите в стороне, пока мы с Максом откроем дверь, – прошептал Дима.

Света и Анжела кивнули. Глаза их горели любопытством.

Парни, словно делали это каждый день, быстро сняли доски с крючков и принялись за дверь. В этот раз лома с собой не было. Дима, засунув пальцы под дверь, поднял ее вверх. Проскрипел ржавый металл по металлу, слегка хрустнуло дерево, и теперь дверь держалась на одном только засове замка. Отставив ее в сторону, друзья заглянули в дом.

Солнечный свет беззастенчиво ворвался внутрь, но через несколько шагов замер, столкнувшись с непроницаемой тьмой.

– Есть кто? – позвал Максим. Сердце стучало с утроенной частотой.

Ответом была тишина. Дима включил фонарь и вошел в дом. Девчонки затаили дыхание.

На первый взгляд могло показаться, что в дом никто не заходил лет десять. А может и двадцать. Но стоило приглядеться, и сразу становились заметны неровные слои пыли. Большой прямоугольник – здесь лежал матрас. Овал – стоял биотуалет. А от входа до матраса тянулась узкая дорожка.

– Все вычистили, – сказал вошедший следом Максим.

– Угу, – согласился Димка, и двинулся в соседнюю комнату.

Паутина липла к лицу, и он, щурясь, стирал ее с глаз. Здесь пыль была нетронута, и Дима ступал, словно по мягкому персидскому ковру. Соседняя коморка, по-видимому, была кухней. На стене висел древний самодельный шкафчик для посуды, а на ссохшемся круглом столе стояли две фарфоровые тарелки. В уголке, рядом с тазиком на табуретке, стояла двадцатилитровая канистра. Дима приподнял ее – емкость была заполнена наполовину.

На Димку накатила тоска. Казалось, будто хозяин хотел отлучиться ненадолго, но вернуться в любимый загородный дом так и не смог. В оставленных вещах хранилась какая-то печальная тайна.

Послышались возгласы девчонок, и Дима вернулся назад. Анжела и Света с интересом оглядывали тюрьму Игоря, а Макс вышел на улицу – стоять на стреме.

– Пойдем на кухню, – сказал Дима.

Девчонки послушно двинулись за ним. Димка показал Анжеле и Свете брошенную кухню и вывел их на улицу.

– Больше в нем делать нечего, – заключил Максим. – Игоря нет, все следы подчищены.

– На кухню сходи, – протягивая другу фонарь, сказал Дима.

– Зачем?

– Посмотри. Дом реально брошенный. Причем бросили его неожиданно.

Максим как-то недоверчиво повел плечами, но в дом зашел. Через пару минут он вернулся и молча кивнул. Парни быстро поставили дверь на место, и «забили» ее досками.

Оглядевшись вокруг, компания вынырнула на дорогу.

– Пошли на пруд, а то у меня вся морда в паутине, – пожаловался Макс.

Анжела засмеялась, а Света жалобно произнесла:

– Я без купальника.

– В трусах купайся, – любезно подсказала подруга. – Там сейчас все равно никого нет.

– А они? – показав рукой на мальчиков, удивленно спросила Светлана.

– Да шучу я.

– В шортах и майке окунись, – пожал плечами Дима. – По дороге высохнешь.

– Особенно, если мы пойдем домой пешком, – напомнил Максим.

– Тогда в магазин зайдем после пруда, – забеспокоилась Анжела. – А то я сегодня еще ничего не ела.

– Зайдем-зайдем, – задумчиво сказал Дима, – и не только в магазин.

Друзья вопросительно посмотрели на Димку, но он не спешил раскрывать планов.

– Кухня не дает мне покоя, – наконец сказал он. – Я хочу узнать, чей это дом.

– Каким образом?

– В управлении дачного поселка. Наверняка у них есть документы, какая дача кому принадлежит.

– Заброшенный участок давно забрали, – уверенно сказала Анжела. – За него ведь никто не платит.

– А ты уверена, что не платят? – прищурился Дима. – Я – нет.

Анжела открыла рот, и тут же закрыла.

– Я как-то не подумала, – вскоре сказала она.

– С тобой такое часто, – не упуская случай поддеть подругу, сказала Света.

Анжела показала язык и пристроилась рядом с шагающим впереди Максимом.

Света не стала купаться, лишь зашла по колено в воду. Зато Максим, Дима и Анжела побесились от души. Девушка прыгала с плеч и рук друзей, поднимая тучу брызг.

– Может, все-таки окунешься? – спросил Светлану Дима.

– Вылезайте, – ответила она. – Нам дело надо расследовать.