Поначалу казалось, что с Лоис Скотта связывает то же, что и с остальными новыми друзьями, полными таланта и обожания: он проявил интерес, стал делиться опытом, помогал завести связи, давал рекомендации. Со мной, а порой и без меня, он обедал с Лоис и ее матерью, или пил с ними чай, или случайно сталкивался в ресторане и проводил с ними остаток вечера. Эти встречи были просто отдельными эпизодами в длинной череде подобных обедов, чаепитий и ужинов с другими актерами и сценаристами. Мать Лоис всегда играла роль дуэньи на встречах, поэтому меня не беспокоило, что Скотт проводит время с этой девочкой. К тому же ей не было еще и восемнадцати.

Как-то днем я сидела у бассейна и писала Скотти о своем походе в зоопарк, когда появился Скотт. Рабочий день закончился, и я ожидала его с минуты на минуту — думала, мы вместе отправимся ужинать с Ван Вехтенами, нашими знакомыми еще со времен Грейт-Нека.

Скотт сел на шезлонг рядом со мной.

— Изменение планов. Сегодня не выйдет встретиться с Карлом и Фаней. Мне нужно бежать переодеваться. Поужинай здесь, здесь очень красиво. — И он умчался в бунгало, бросив через плечо: — Я вернусь часам к одиннадцати. Я посмотрела ему вслед и продолжила писать:

Скотт вернулся около одиннадцати, как и обещал, но с ослабленным галстуком, расстегнутым воротником, растрепанными волосами и покрасневшими губами. Он не сказал ни слова, но я поняла, что Лоис каким-то образом удалось ускользнуть от мамы.

— Насколько далеко все зашло? — напряженно спросила я.

— Что такое, дорогая?

— Вы с этой девочкой… надеюсь, ты не воспользовался ее неопытностью.

— Да ты с ума сошла, — пробормотал он, направляясь в спальню. — Я был с парой ребят со студии.

Я пошла за ним и встала в дверном проеме. Наблюдала, прислонившись к косяку, как он вешает пиджак в шкаф. Мое сердце бешено колотилось.

— Похоже, вы с ними вместе рядились в женщин.

— О чем ты говоришь? Мы поужинали у Муссо и Фрэнка.

— Правда? И если я завтра зайду туда и спрошу, как мистеру Ф. Скотту Фицджеральду и его приятелям со студии понравился ужин, они и бровью не поведут?

Скотт закрыл дверцу шкафа и обернулся ко мне, сложив руки на груди, как часто делают провинившиеся мужчины.

— Уж кто бы говорил про доверие.

— Я никогда ничего не отрицала.

— Нет, ты просто отмалчивалась, пока не собралась бросить меня.

— А ты, значит, выбрал другую тактику — заморочить голову сейчас и сознаться позже?

— Ну хорошо. Если хочешь знать, Лоис действительно пригласила меня поужинать. Она хочет, чтобы я написал для нее сценарий. Аванса не будет, конечно, ее заработки пока не позволяют. Но если нам удастся продать сценарий Фэрбенксу, это будет прекрасный трамплин и для нее, и для меня.

Я могла бы спросить, зачем он соврал сначала или была ли на ужине ее мать — вот только я уже знала ответы. Ответ на свой следующий вопрос я тоже знала, но — можете считать меня мазохисткой — все же хотела услышать, что он выдумает.

— А почему у тебя губы покраснели?

Он прикоснулся к ним двумя пальцами и подошел к зеркалу.

— Вот как. Наверное, от вина.

— Чего в ней такого особенного? Зачем ты тратишь на нее время?

— Она умна и талантлива и не растрачивает это понапрасну. Я таких уважаю. Я хочу помочь ей раскрыть свой потенциал.

— Ты хочешь быть героем для всех.

«Кроме меня».

— Мне нравится помогать людям, что в этом дурного? Она такая собранная и сосредоточенная. Тебе стоило у нее поучиться.

Мы оставались в Голливуде два месяца, и постепенно становилось все тяжелее. Скотту не давался сценарий, который ему заказали, он ругался со мной из-за Лоис, ругался с актрисой, которая сыграет главную роль, потратил весь аванс и еще немало сверх того, все чаще встречался с Лоис, и в итоге…

Что ж, итог был таким…

Скотт пропадал в тот день неизвестно где и вернулся в бунгало поздно, пьяный, растрепанный и безутешный. Покачиваясь, переступил порог.

— Эта сука меня ненавидит.