Филисити проводила монаха долгим взглядом, затем кивнула мне.

– Доброй ночи, Райдер.

С улыбкой девушка направилась в сторону перелеска, откуда они с бароном недавно вернулись с охоты. Я бегло посмотрел по сторонам: Ольциг был занят лошадьми, Роанар лежал к нам спиной и пытался заснуть.

Стараясь двигаться как можно тише, я направился вслед за Филисити, выждав несколько секунд и оставив между нами дистанцию. Никто не обратил на меня внимания, и вскоре мне удалось прибавить шаг.

Очередной мелкий "отросток" Хальдского леса скрыл нас от чужих глаз. Я быстро разглядел колдунью в темноте. Зеленое сияние вокруг ее руки послужило маяком, а поднявшийся ветер толкнул меня в спишу и приблизил к девушке.

Я улыбнулся.

– Fe tgara kadae de Tajr'jara. Так это будет звучать на древнем языке?

Филисити просияла и склонила голову, словно изучая меня.

– Hek'ra komo zarian ligerrii, - тихо произнесла она. Я скептически прищурился. Мое с трудом составленное "я слышу зов Тайрьяры", произнесенное с диким акцентом тут же показалось детским лепетом.

Я смиренно поднял руки, изображая капитуляцию, и качнул головой.

– Хорошо, твоя взяла. Я ни слова не понял.

Девушка сделала шаг ко мне и заливисто засмеялась.

– Я сказала, что ты очень хороший ученик. Но, похоже, погорячилась.

На моем лице блеснула улыбка, которой не суждено было задержаться надолго. Я быстро посерьезнел и тяжело вздохнул.

– Филисити, я должен объясниться. Насчет того, что произошло у трактира "Gana". Та певица...

– Оказалась наядой, - кивнула Филисити, нахмурившись,- я знаю. Изысканная должна была быть ночь, наверное. Жаль, что Роанар спугнул ее, не правда ли?

Я вздохнул, сжав кулак.

– Мне даром не сдалась ночь с наядой.

Девушка недоверчиво приподняла одну бровь.

– Вот как?.. Впрочем, это твое личное дело, Райдер, - нахмурившись, сказала она. Я покачал головой, - не вижу смысла тебе объясняться со мной.

– Я считаю иначе.

Слова прозвучали легко, хотя легче прорвать круг из восьмерых опытных фехтовальщиков, чем произнести это.

Я сделал еще один шаг к девушке. Нас разделяла всего пара метров. Приблизиться больше я пока не решился. Сомнения и угрызения совести стучали под кожей, но я знал, что, несмотря на мое решение отступить и позволить Роанару попытать счастье с Филисити, у этих двоих не было ни малейшего шанса. Девушка ведет себя учтиво, но ничего не испытывает к арбалетчику, будь он хоть бароном, хоть лордом, хоть самим королем Солнечных Земель.

– Райдер...
– неуверенно произнесла Филисити, и голос ее зазвучал тоньше. Я сделал еще шаг к ней.

– И ты прекрасно знаешь, почему я стараюсь объясниться с тобой. Но у меня... плохо получается. Все-таки мой профиль - махать железками.

Девушка тихо засмеялась. Ее изящная ручка приподнялась, на пальцах заблестело зеленое свечение, и поднявшийся ветер подтолкнул меня ближе к ней. Я улыбнулся.

– Не боишься меня, наемник Святой Церкви?

Я покачал головой, улыбаясь. Но не успел ни придумать, ни, тем более, дать достойный ответ.

Позади послышался хруст сухих веток, и девушка вздрогнула. Сияние на ладони погасло, но поздно. Я почувствовал эманации орденской магии в ту же секунду, как услышал обличительные слова dassa:

– Так и знал! Ведьма!

Нелепый, в поношенной рясе, с растрепанными волосами и круглыми щеками при худом теле и тонких длинных руках, монах сейчас показался мне поистине угрожающим. На руке его возник белый шар с красными переливами. Юноша, не задумываясь, запустил его в девушку.

Времени на раздумья не было. Я действовал, не отдавая себе отчета. Мое тело бросилось наперерез летящему световому шару.

Вспышка резкой боли в груди застлала глаза, колени подогнулись, из глаз брызнули слезы, а из горла вырвался вскрик.

– Райдер, нет!
– ахнула Филисити, кидаясь ко мне.

"Не теряй сознание! Нельзя!" - приказал я самому себе, хотя от боли зазвенело в ушах.

Зрение возвращалось слишком медленно, но мне уже удавалось разглядеть силуэт dassa, готовящегося к очередной атаке. Монах явно пытался сбросить с себя оцепенение: в прошлый раз ему удалось сразу же оглушить меня своей магией, а теперь он видел, что я вот-вот встану на ноги, несмотря на пылающую болью грудь.

– Нет, Ольциг! Нет!
– закричал я, шатко поднимаясь, занося руку над местом, куда ударил световой шар dassa. Прикоснуться к обожженной груди я не решился.

Монах качнул головой, магическое оружие, появившееся на его ладони, не успело полететь в цель. Зеленое свечение загорелось за моей спиной, и земля, как послушное покрывало, вскинулась, погрузив в себя Ольцига по самую голову и погасив заклинание.

– Филисити, постой...
– произнес я тише, чем хотел бы. Работать сдерживающим центром для этого противостояния у меня выходило из рук вон плохо.