— Я не приду, — напускает равнодушия Нойли, старательно не глядя на Мареша.

— Придёшь… — со знанием дела протягивает Дориан.

— Нол, — Варгр внимательно смотрит на подругу — она прислонилась к окну, словно в прострации. Медленно оборачивается — бледная, под глазами синяки. Неужели Дориан её всё же бросил? На душе неприятный осадок. — Мы приехали, — поясняет Бъёрн, — теперь расскажешь, что случилось?

— Всё отлично, — ведёт плечом Нол. Откидывает волосы на спину и улыбается: — Спешила к тебе, хотела сделать сюрприз, а вышло, как всегда!

— Милая, ты мне врёшь, — незлобиво отрезает Варгр.

— Ага, но я не хочу сейчас говорить, поэтому, давай, потом. Встретишь Лайма, он должен через полтора часа прилететь и сам заходи в гости.

— Я не могу, — отзывается Бъёрн после минутной паузы. — Мне нужно уехать.

— Хорошо, — в огромных глазах сверкают слёзы, губы обиженно надуты. Катя… Нол… Разорваться невозможно. Варгр рвано выдыхает: — Милая, мне ещё твою машину нужно глянуть. Диагностику сделаю, но думаю, там немного работы. Может, тебя специалисту показаться? Авария как-никак…

— Я в норме! — недовольно чеканит подруга. — Говорю же, просто царапина, — распахивает дверцу и выскакивает на улицу. Громко захлопнув, не оборачиваясь, идёт к дому. Стройная фигура, величественная и надменная… Как всегда, Нол показывает характер.

Совесть колет всё сильнее. Варгр нажимает на гашетку. Так, надо встретить Ингерера, и заодно узнать про альвийскую кровь Нойли.

Вечером Бъёрн останавливается возле автосервиса и выключает зажигание. Грехем уже отбуксировал «Toyota». Расплатившись, загоняет на подъемник, подключает компьютер. Диагностика подвески, двигателя, замер углов схождения колес… Массу времени убивает, но главное, как и думает, работы немного. Вот только голос Лайма постоянно в голове:

— Я никому не мог сказать про Нойли. Правила альвийцев таковы, что простые смертные не должны знать о существовании их расы. Да, ты — оборотень, но потому и радовался вашим отношениям. Вы идеально подходили друг другу. Кто бы ещё смог вынести характер Нол? Только ты…

Двадцать лет мучений, переживаний. Это ведь как быть в кандалах приколоченному к стене. Вроде цепь есть, двигаться можно, но далеко не уйти. В душе словно мертвец.

Вечное одиночество в мире, в котором не видишь просвета — Ад! Правда, последняя неделя доказала, что этот Ад не был кромешным. Катя умудрилась перевернуть представление «плохо-хорошо», уничтожила остатки самоуважения.

Дерьмо собачье! Если девчонке не нужен, зачем надрываться? Пусть идёт своей дорогой! Сердце разрывается: отпустить, смириться — равнозначно смерти!

«Только не говори Нойли кто её мать,» — прорезаются сквозь мысли слова Ингерера.

Конечно, Лайм опасается за жизнь дочери, да и самому не хотелось бы причинить боль и, уж тем более, чтобы Нол умерла. Но как решить проблему? Невозможно…

Варгр с усердием прикручивает колесо.

Несмотря ни на что — молчать будет! Нойли — нежный цветок, дорогой и ценный. Причинить ей вред? Нет, проще продолжать страдать.

— Привет, — раздаётся мелодичный голос альвы. Варгр резко поднимает голову. Нол на пороге мастерской. В коем-то веке! Одета на удивление — узкие джинсы, красная футболка, кроссовки. В памяти ни момента, что бы подруга — не в платье и на каблуках. Милое, соблазнительное создание. Ирония судьбы? Вероятно! Только появляются неотложные дела, причём не связанные с Нол, она тут как тут. К тому же с таким лицом, что отказать нельзя — посмеешь, и ожидает кара. Смертельная обида! В душе приливает томительная слабость, как прогнать чудеснейшее из существ?

Интересно, а Нойли что-то прячет за спиной. Сюрприз? Прикрутив последний болт, Варгр проверяет колесо — устойчиво. Ополаскивает руки, вытирается и, отложив полотенце, кивает с ироничной улыбкой:

— Не помню и секунды, что бы ты провела в моей мастерской. Чем обязан?

— Хотела навестить.

— Или выговориться? — кривит бровь Варгр.

— Не мечтай! — фыркает в своей манере Нол, вызвав очередную улыбку. — Принесла угощение. Сама испекла. Правда, готовить не умею, — встряхивает головой. — поэтому, уж как получилось. Если ты не боишься, то, пожалуйста. — Вытаскивает плоскую коробку, как из-под пиццы, и открывает — в ней покоится нечто бесформенное, отдалённо напоминающее печенье и весьма подгорелое.

— Хм, — Варгр на миг замирает и открыто хохочет: — Кухня — это второе место, где я тебя не видел за все годы нашего знакомства. Как я понимаю, «готовка» не самое сильное твое умение!

— Ты чего смеешься? — негодует Нойли. Обижено надувает губы, словно маленькая девочка. — Я первый раз сама приготовила! Мог бы хоть для приличия, кусочек попробовать.

— А вдруг ты меня отравить решила? — продолжает смеяться Бъёрн.

— Отравить? Ах так?!.
– гневно сверкает глазами подруга — взгляд медленно прогуливается по мастерской. Ого! Нол что-то задумала. В бессилии, сжимает кулак. Хватает уголёк и яростно швыряет в Варгра — Бъёрн вовремя уворачивается. Ингерер, распылённая негодованием, кидается печеньем: — Неблагодарный, — задыхается возмущением и новая горсть углей летит в него.