– Я ехала мимо и видела, как вы парковались, – заявила женщина с порога, не утруждая себя приветствием. – Очень хорошо.

– Ничего хорошего не вижу.

С момента нашей последней встречи в ней произошли некоторые изменения. Во-первых, появился густой слой макияжа, точнее, тонального крема, нанесенного на правую щеку чуть ниже глаз (ее били?). Во-вторых, женщина нервничала. Если вчера она волновалась и выглядела потерянной, то сейчас вела себя так, словно ее обокрали. Я предложил присесть к столу. Она осталась на месте, теребила сумочку и сверлила меня взглядом.

– Что-то случилось?

– Вот это я и хотела бы выяснить. Что-нибудь новое есть? Уже третьи сутки, как я не видела своего сына.

– Я все же посоветовал бы вам присесть.

Она подошла к столу, резко выдвинула стул, уселась. Я занял директорское место. – А теперь мы успокоились и еще раз попытались объяснить, что случилось.

Тут она совсем взвилась:

– Пропал мой сын, а вы еще спрашиваете! Заявляете, что с ним все в порядке, а потом пропадаете сами и не отвечаете на звонки! А теперь с таким барским видом спрашиваете, что случилось! Что случилось, что случилось…

Она была вне себя от ярости. Такую реакцию родственников пропавших людей я наблюдаю в своем кабинете впервые.

Я молчал. Сказавши «А» на кануне вечером, сейчас я обязан продолжить алфавит. Но теперь моим клиентом был Сергей Круглов. Дурацкая ситуация, и мое дальнейшее поведение зависело от того, что интересного нароет Петя в ноутбуке.

– Я могу лишь повториться, что с Сергеем все в порядке.

– Вы разговаривали с ним?

Она смотрела жадно. Я молчал. Невероятных усилий мне стоило не отвести глаза, из-за чего я обильно покраснел. Ненавижу вопросы, требующие однозначного ответа. Моя бывшая жена Марина умела на них отвечать, витиевато и хитро, и ответ вопросом на вопрос являлся самым простым приемом.

Я стал тупить:

– Это конфиденциальная информация.

– Что?!

«Держись, Антоха».

– Конфиденциальная информация.

Ольга даже опешила. Раскрыла рот.

– Да какая… как!.. Подождите, не я ли оплатила ваши услуги?

– Вы.

– Значит, я могу требовать отчета?

– Формально – да.

– Что значит формально?

Я вышел из-за стола, открыл окно. В кабинет ворвался шум города. Я остался стоять у подоконника.

– Видите ли, Ольга, дело принимает необычный оборот. Из соображений безопасности я вынужден скрывать местонахождение Сергея даже от его близких.

«Ты умница, Антошка!» – похвалил я себя, когда увидел, как быстро изменилось выражение ее лица. Ольга растерялась.

Решение проблемы, действительно, пришло неожиданно. Самый верный способ – выставить против дамочки безупречную форму отказа, принятую в официальных органах. Уж мне ли ее не знать! «В интересах следствия на данном этапе мы не можем сообщить вам какую-либо информацию», – говорил я сотни или даже тысячи раз, и не всегда говорил правду, каюсь. Конечно, я уже давно не служу в органах и передо мной сидела не скромная просительница, а клиентка, заплатившая деньги, но суть дела не меняется. – Но вы знаете, где он находится?

– Да.

– И говорили с ним?

– Да, говорил.

– Что ж, это уже лучше.

Ольга задумалась. Начала покусывать губы. И тут…

Тут со мной что-то произошло. Вспышка. Я не могу объяснить ее ни шестым чувством, ни привычкой анализировать малозаметные детали. Порой мне кажется, что эти крупицы озарения бросаются нам с неба очень добрым существом, озабоченным нашим процветанием. В общем, ничего конкретно не могу сказать, но в тот самый момент, когда женщина передо мной начала кусать губы, мне пришла в голову абсолютно нелогичная, но, тем не менее, яркая мысль.

– Скажите, вы в детстве переучивали сына держать вилку в правой руке?

Ольга мучительно оторвалась от своих размышлений.

– Что вы говорите? О чем вы?

– Нет, ничего, просто спросил.

– Вы бы делом занимались.

– Именно вашим делом я сейчас и занимаюсь.

Я сел за стол, взял свой мобильный телефон, поднял его почти на уровень лица и повернул к себе дисплеем.

– Одну минуту, Ольга.

Она не обратила на меня внимания, сосредоточенно вглядываясь в узор на линолеуме. Я, делая вид, что ищу что-то в справочнике, вывел телефон в режим фотосъемки и сделал один кадр. Ольга получилась немного размазанной. Когда она повернулась ко мне, чтобы задать вопрос, я незаметно нажал еще раз, мысленно похвалив себя за то, что заранее отключил опцию звукового сопровождения. Если бы сейчас моя клиентка услышала звук сработавшего затвора фотоаппарата, я бы огреб проблем.

– Итак, – сказала Ольга, – вы отказываетесь предоставить мне информацию?

– Пока – да. Как только станет возможным, Сергей сам выйдет на связь с вами.

– Вы понимаете, чем это чревато?

– Интересно узнать, чем?

– Я прямо сейчас, выйдя из вашего офиса, направлюсь в полицию и напишу заявление. Вас лишат лицензии.

– Угрожаете?

Она прищурилась. Я смотрел ей прямо в глаза. Угрозы лишить меня лицензии в этом кабинете звучат слишком редко, чтобы оставлять их без внимания.