Светка не отвечает. Отставляет в сторону недопитый бокал, рыщет глазами по кухне. Взгляд ее натыкается на пачку сигарет, лежащую на воздуховоде. Нервно закуривает. Она не смотрит на подругу, таращится в потолок, но глаза блестят недобро, а румянец на щеках постепенно сходит на нет.

– Ты ничего не знаешь обо мне, – продолжает Ольга. – Ничего не знаешь об одиночестве. Ты всегда была на виду, вокруг друзей и поклонников, тебе и в голову не приходит, что бывает и другая жизнь. Ты ничего у меня не спрашивала… отчасти это было справедливо, потому что ничего интересного рассказать тебе я бы не смогла. Но теперь извини, у меня кое-что стало получаться, и уступать тебе я не намерена.

Следует долгая пауза. Подруги смотрят глаза в глаза, как два дуэлянта, пытающиеся улучить момент для выстрела. Оля подносит к губам бокал с вином, Света – сигарету. Глаза не мигают. Струя дыма летит в лицо Кругловой, но Ольга не отворачивается. Она чувствует, что если отвернется в этот раз, то вся ее пламенная речь обернется пшиком.

– Вот так значит, – произносит наконец Светлана. – Хорошо.

Она спрыгивает с подоконника, бросает недокуренную сигарету в раковину.

– Расскажи хоть, как он в постели?

Голос ее звучит вроде бы миролюбиво, но это фальшь.

– Извини, – отвечает Оля, – это наше с ним личное дело.

– Ох ты как! Личное дело, мама дорогая! А то я не знаю, что ты фригидна! Какой, к черту, секс! Книжки читаем и марки наклеиваем…

Будто острие ножа вонзается в грудь Ольги. Вонзается и поворачивается внутри. Это очень болезненный удар. Вдвойне болезненный от того, что нанесла его близкая подруга. Видит бог, они ругались и раньше, и всем известно, что никто не может ранить больнее, чем близкий человек; но есть границы, пересекать которые не позволительно даже близким.

Кроме того, есть еще одна немаловажная деталь: Светка ошибается…

…Она посмотрела на меня. Точнее, поискала глазами часы на моем запястье.

– Почти три, – сказал я. – Вы ограничены во времени? Она кивнула.

– Тогда, если позволите, остальное я закончу за вас. Буду задавать вопросы, а вы можете отвечать лишь «да» или «нет». Хорошо?

Снова безмолвный кивок. Ольга гостила в стране воспоминаний.

Своего сына вы назвали в честь его отца?

Она вздрогнула. Я буквально увидел, как по ней побежал холодок. Будь у меня побольше воображения, я заметил бы и то, как волосы на голове женщины начали пританцовывать, но не от ветра, а от статического электричества.

– Да.

– Вы действительно растили его одна?

– Да.

– Выходит, что Светлана бросилась в атаку и отбила Сергея Лапина, оставив вас в одиночестве и беременной. – Да.

– А Сергей так ничего и не узнал… Она вздохнула.

– Они поженились вскоре. Много лет пытались завести ребенка, но Светка так и не смогла родить. Два выкидыша. Сергей запил. Он хорошо продвигался по карьерной лестнице, потом в бизнесе, создал на пару с другом компьютерную фирму… но юношеский запал все равно прошел. Светка гуляла от него, он тоже шалил. Обзавелся пузом, лысиной, долгами. А потом умер от инфаркта. Его доля в фирме отошла вдове.

– И все это вы узнали из ее недавнего рассказа?

– Да. Она нагрянула в гости. Очень удивила. Сказала, что грустит по ушедшей юности, хочет с кем-то вместе погоревать, а ближе меня у нее в жизни никого не было. Мы сидели допоздна вдвоем, муж ушел спать. Мы рассказывали друг другу все, чем жили после института. Веселого мало, как выяснилось.

– Иными словами, – сказал я, – вы посвятили ее практически во все свои семейные дела?

Ольга растянула губы в виноватой улыбке.

– Выходит, что так. Столько лет прошло, мы моложе не становимся. Кто старое помянет, как вы знаете… Мне казалось, что она честна со мной, будто что-то в ней переменилось. Было в ее взгляде что-то очень старое, далекое, из детства, когда мы дружили. Она даже предложила помочь Сережке с работой, дала визитку, пригласила на собеседование. Что-то у них, к сожалению, не срослось…

Ольга засмотрелась на воробьев, усевшихся на ветку тополя. Две пичуги раскачивали ветку, прыгая попеременно. Одна из них вскоре устала от такой игры и упорхнула.

«Скорее всего, – подумал я, – никогда по-настоящему вы и не дружили».

Я огляделся. Мы обошли почти весь больничный парк по окружности несколько раз. Вдали, на углу отделения неврозов, стояли Игорь и Сергей.

– Спасибо вам огромное, Ольга. Вы мне очень помогли. Точнее, даже не мне, а себе. Последний вопрос: фирма Сергея Лапина называла «Пи-Ай-Пи Сервис»?

Она равнодушна кивнула. Потом будто встрепенулась, взяла меня двумя пальцами за локоть.

– Скажите… – Да?

– У Сережки серьезные проблемы?

Она пыталась прочесть ответ в моих глазах.

– Все поправимо. Во всяком случае, сынок ваш в состоянии о себе позаботиться.

– А кто… кто оплатил ваши услуги?

– Он сам.

Я посмотрел в небо. Тучи разбежались, уступив место солнцу.

Обожаю слушать дочь в трубке. Это две большие разницы – разговаривать с ней лицом к лицу или пусть даже в машине, когда она сидит за спиной, и беседовать по телефону. В трубке детский голосок играет иными красками. Не видя меня, дочь пытается сделать свою речь более емкой, содержательной… и в результате забалтывает меня до изнеможения.