– Уточни, что ты имела в виду под «проводить время».

– Я имею в виду совместную работу. – Сапфир бросила на него лукавый взгляд из-под ресниц.

– А помимо работы?

– Если бы я знала, что твое общество будет для меня благотворнее месяцев в оздоровительном центре, я бы полетела в Европу и нашла тебя.

Она продолжала игру, легкую и приятную, но что-то изменилось в их отношениях. Казалось, игра во флирт может в любой момент вновь оборваться. Надо быть осторожнее, иначе он рискует увлечься серьезно.

Если рассуждать отвлеченно и гипотетически, возможность совместного будущего все же есть. Если бы она не была бизнес-леди.

Хотя ему вдруг стало необыкновенно приятно от мысли, что она могла прилететь к нему в Европу.

– Выпьем за нас!

Она подняла бокал и сделала глоток.

– Расскажи, каково это – работать в Париже. Наверное, это восхитительно – жить там и вести светский образ жизни.

У него вдруг сжало горло. Он вспомнил о своих неудачах. Об отношении к нему и его работе родителей, прессы. Нет, он решительно не хотел говорить с ней о своих делах в Париже. О своих провалах. Хотя она открыла перед ним душу с обезоруживающей откровенностью, и он обязан, по крайней мере, приоткрыть хотя бы частичку своей в обмен.

– Жизнь и работа там – сплошная конкуренция. Ведь в Париже представлены все лучшие и известные торговые дома моды от-кутюр.

– «Мода Фоурдов» продолжает успешно конкурировать. Твои предки могут гордиться такой способностью своей фирмы выживать и процветать.

Она явно была искренна. Ему не хотелось дальше лгать о себе, и он ждал случая сменить тему.

– О, компания – это их любимое чадо. Пока процветает «Мода Фоурдов», все прекрасно на свете.

Он пытался скрыть нотки горечи, но они невольно прозвучали. У нее был острый ум, и она тут же поняла, что не все так гладко.

– Наверное, не просто работать вместе с родителями. Знаешь, я обожала маму, но она была совершенно безжалостным руководителем. С детства она заставляла меня трудиться. Я была лишена многих радостей сверстников. А иногда было невыносимо трудно угодить ей. Семейные узы могут быть слишком тесными.

Если бы она знала. Его семейные узы никогда не становились тесными. Их просто не существовало с самого начала.

Да, они давали возможность работать на компанию. Но в лучшем случае он получал их молчаливое неодобрение, они никогда не снисходили до обсуждения проблем.

– Знаешь, я ведь завидовала тебе. Когда начала руководить компанией, со мной рядом не было родителей, которые заглядывают тебе через плечо и могут посоветовать и исправить ошибки.

– Моим было абсолютно на меня наплевать! – вдруг вырвалось у него. Он больше не мог сдерживать себя и лгать. Но тут же пожалел, увидев, как она широко раскрыла глаза от удивления.

– Ты с ними не ладил?

Он пожал плечами, проклиная себя за то, что не сдержался, не сумев подавить в себе накопившееся раздражение и обиду. И попытался объяснить:

– Я – поздний ребенок, сбой, случайность. Ведь они были уже в среднем возрасте. У них на руках были дети-подростки и развивающийся бизнес. И тут появился я. Это многое объясняет.

– Так тебе не удавалось проводить много времени с родными?

– Этого вообще не было. – На этот раз он постарался говорить как можно беспечнее. – Но подумай о преимуществах – подростком я был абсолютно свободен от родительской опеки. Разве это не счастье? Можно было не учиться.

Только почему он был всегда так несчастлив?

– Уверена, что ты наверстал упущенное.

Он только хмыкнул в ответ. Хватит, он сыт по горло обсуждением своих отношений с родителями.

– Хочешь еще выпить?

Она тоже с облегчением сменила тему.

– Ты хочешь меня споить, чтобы потом воспользоваться моей слабостью?

Он подмигнул:

– Просто освежим, детка. Я совсем не хочу видеть тебя пьяной, мне надо, чтобы ты знала, чего хочешь.

– Вот это правильно. – Ее глаза мгновенно потемнели и стали цвета ночного неба. Он снова ощутил нетерпеливую силу своего желания.

– А я себе налью. – Он был рад снова уйти со скользкой почвы – темы о родителях. – И может быть, ты воспользуешься моей беспомощностью?

Она засмеялась.

– Ты можешь помечтать.

Они весело болтали за ланчем, но в нем все больше росло чувство утраты, он пропустил в жизни нечто очень значительное и важное здесь, когда терял время, прожигая жизнь в Европе. И возникал главный вопрос – что именно?

Сафи и не ожидала, что похолодание в отношениях наступит так быстро.