Шрифт:
– Нам нельзя любить, – повторяла Таисия. – Нельзя.
– Почему?
– Потому что мы… умерли…
– Что ты говоришь? – опешил он. – Мы ужасно устали. Нам обоим нужно отдохнуть, не думать ни о чем, просто забыться… Все образуется, я уверен. Я позаботился о том, чтобы…
Он рассказал ей, как решил исчезнуть, но из этого ничего не получилось.
– Я хотел инсценировать гибель на охоте. Дескать, преследовал кабана, заблудился на болотах и утонул. Неверов бы исчез, а Прилукин остался. Я все предусмотрел, кроме того, что ты позвонишь Леде. Мы бы затерялись где-нибудь в глуши или уехали за границу. Плевать на наследство! Деньги мы заработаем… Я заработаю! У меня неплохо варят мозги. Ты не представляешь, как мы заживем…
Он потянулся к ее губам, но она отстранилась.
– Ты тоже не все обо мне знаешь…
Он не думал, просто нес в себе след своего создателя, его частичку. Тончайшую субстанцию, пронизывающую творение. Все, что люди считают мертвым, на самом деле в какой-то степени живо.
Он чувствовал – скоро закончится период тьмы и наступит триумф света. За ним пришли, он ощущал это, как незримую неосязаемую вибрацию своего совершенного, гладкого и блестящего тела. Дрожь в предвкушении пира.
Люди – странные существа. Воюют, чтобы присвоить себе города, степи или горы, табуны лошадей, дома, красивых женщин. Особенно много крови льется из-за золота. Целые сонмища бабочек летают над полями сражений, заслоняя солнце, – это души погибших за химеру. Они так и не успели узнать главного.
Время все превращает в прах. Самые великие завоеватели и сказочно богатые владыки теперь беднее последнего нищего. Власть, пьяный земной мед, упорхнула от них, как вспугнутая колибри. Яркие перышки, великолепный хвост – и спустя мгновение только едва заметно покачивается ветка, на которой сидела птичка.
Он был равнодушен к стремлениям людей. Вряд ли он умел мыслить… и уж точно не умел чувствовать. Он служил времени, выпускал на волю бабочек. Только одна бабочка всегда пребудет с ним – он ее не отпустит. Она – его душа. Они будут летать вместе… или прозябать в бездействии и неподвижности. Они – неразлучны.
Он пришел из страны туманов и был совсем не прочь вернуться. Он стосковался по славным подвигам и сильным рукам безупречного героя.
Он не умел верить, не умел любить, не умел ненавидеть. Он – открывал клетки, в которых томились бабочки. Прокладывал дорогу сильным и повергал слабых. Страх повиновался ему, как рабы повинуются грозному господину. В его острие таилась смертоносная страсть. Он жаждал жертв. Он входил в плоть, как фаллос входит в женское лоно, и тем совершал самый сакральный сексуальный акт. Он воплощал собой Эрос, несущий гибель…
Время открыло ему свое лицо, непостижимое и вожделенное. Ибо тот, кто не владеет временем, не владеет ничем…
Глава 34
Матвей застал Астру перед зеркалом.
Альраун, завернутый в атласный лоскут, лежал рядом. Не стоило спрашивать, верит ли она в силу сухого корня. Придется выслушать длиннейшую тираду, из которой он половину не поймет, а остальное окажется сущей ерундой.
– И что ты там видишь? – поинтересовался он.
После встречи с Глазьевым Астра всю ночь не давала ему глаз сомкнуть. Он уснул под утро, отделавшись от нее под предлогом полного отупения, и она милостиво разрешила ему поспать пару часиков.
– Амура и Психею…
– Мгм-мм… – кашлянул Матвей.
– И Мортуса…
Матвей вспомнил дело Сфинкса, масленичное гулянье, человека, облаченного в черный вощаной балахон и колпак с прорезями для глаз. Тогда он смешался с толпой и был таков…
– Ты сам так его назвал! – угадала его мысли Астра.
В старину мортусами называли людей, которые во время страшных эпидемий оспы или чумы убирали трупы. Просмоленная одежда и колпак, рукавицы, железный крюк для захватывания мертвых тел – таков был облик этих жутких спутников смерти.
Откуда Матвей знал про мортусов? Он уже спрашивал себя. В голову приходили самые нелепые объяснения. Наверное, оттуда же, откуда ему было известно внутреннее убранство Сухаревой башни, которую построили по приказанию Петра I. Снесли ее в 1934 году, как мешающую уличному движению, и видеть сие сооружение Матвей не мог ни снаружи, ни внутри.
– Я думаю, он пришел за кинжалом, – заявила Астра.
– Кто?
– Ты меня не слушаешь?
Он действительно отвлекся. Ночью они с Астрой поспорили. По его мнению, поиски Неверова зашли в тупик. Она же, напротив, была уверена, что близится развязка.
– Леда лжет, – говорил он. – Лгала с самого начала. Почему она молчала про старшую сестру? Пусть не родную, но выросли-то они вместе?
– Потому, что Куприянов, скорее всего, завещал свое состояние приемной дочери. Исчезновение Влада Неверова напрямую связано с наследством. Будучи женихом Леды, он заинтересован в получении приданого. Компания «Куприянов и партнеры» – слишком лакомый кусок, чтобы выпустить его из рук. Не удивлюсь, если жених и невеста задумали устранить наследницу. А когда…