–  Не я, - парировал сыщик, примериваясь к замку.
– Кое-кто другой. Ну-ка, попробуем… Первое правило взломщика: прежде всего проверь, заперта ли дверь?!

Он надел тонкие резиновые перчатки и нажал на ручку. Дверь легко поддалась, отворяясь.

–  Открыто, - прошептал Смирнов, оглядываясь на майора.
– А ты боялся! Тихо… тсс-с…

Они проскользнули в полутемную прихожую, вдыхая запах ароматических палочек. В единственной, своеобразно обставленной комнате окна были занавешены… на тахте лицом вверх лежала женщина дивной красоты, вокруг ее головы расплылось пятно крови. У изящного туалетного столика, привалившись к нему, лицом вниз полусидел мужчина… на полу, рядом с его висящей мертвой рукой валялся пистолет.

Майор со свистом вздохнул и схватился за сердце.

–  Это шеф, - одними губами вымолвил он.
– Что здесь произошло? Их у-убили? Ревность! Инсценировали самоубийство… Грубая работа.

–  Я полагаю, все и проще и страшнее, - возразил Всеслав, двигаясь по комнате, изучая обстановку.
– Рудольф Петрович сначала застрелил…

–  Карину, - подсказал майор.
– Это Карина Сереброва. Боже мой!

–  Правильно. Господин Межинов выстрелом в голову убил Карину, а потом сам застрелился. Даю голову на отсечение: пистолет является табельным оружием подполковника. В ушах женщины удивительные серьги!
– продолжал сыщик, осторожно осматривая труп.
– Серебро, тончайшая работа… бирюза… а на шее странный кулон в виде кольца… с надписью внутри.

–  Что за надпись?

–  Буквы «Л», «С», «Н», «С». Абракадабра! Наверное, чьи-нибудь инициалы.

–  Зачем он это сделал?
– растерянно спросил майор.
– Хотел спасти ее от мучительного, медленного умирания?

Смирнов достал маленький фотоаппарат и запечатлел мертвую женщину.

На город опустился душный сумрак; там, где сгустились тучи, полыхали слабые зарницы, и только спустя минуту раздавался отдаленный гром.

После тщательного обыска в квартире Карины Серебровой пришлось наводить порядок, чтобы сотрудники соответствующих органов, которые непременно прибудут на место происшествия, застали примерно ту же картину, что и Всеслав с майором.

–  Никто не должен знать, что мы побывали здесь, - заявил сыщик.
– Иначе появится столько вопросов, что мы не отобьемся.

Заместитель покойного подполковника не стал спорить. Оправдываться и доказывать свою непричастность к трагедии ему совершенно не хотелось.

На туалетном столике, рядом с простреленной головой Межинова, они нашли толстую пачку стодолларовых купюр и шкатулку в форме сундучка, испещренную египетскими иероглифами. На покатой крышке шкатулки красовалось инкрустированное перламутром, серебром и сердоликом изображение бога Анубиса с головой шакала. Второе дно сундучка было выдвинуто и открывало потайную выемку, которая оказалась пуста. Чуть в стороне лежала плоская коробочка из дорогого металла. По форме она повторяла выемку и, скорее всего, именно эта коробочка там и хранилась.

–  Не прикасайся!
– воскликнул Смирнов, увидев, что майор собирается взять ее в руки.
– Осторожнее, ради бога. Мы захватим с собой и сундучок, и коробочку, только надень это.

Он стащил с руки и бросил товарищу резиновую перчатку.

–  Зачем?
– удивился тот.
– Мы же забираем вещдоки!

–  Потом объясню, - отмахнулся сыщик.

Майор послушно натянул перчатку и упаковал вещи в полиэтиленовый пакет. Он знал Славку не первый год: понимал, раз тот говорит - надо подчиняться.

Больше ничего примечательного в квартире не обнаружилось, кроме фотографии Карины на катере, посреди ярко-синей водной глади. Внизу прописными буквами шла надпись: «Привет с Иссык-Куля». Снимок положили в тот же пакет.

В комнате запах восточных благовоний смешивался с запахом тропической зелени и крови. Тихий, мелодичный смех заставил Смирнова обернуться. Майор побледнел, как полотно.

–  Пора сматываться, - дрогнувшим голосом, пробормотал он.
– А то чертовщина всякая мерещится.

–  Ты смеялся? Шутник!

Заместитель Межинова неловко осенил себя крестом, втянул голову в плечи.

–  Клянусь, нет. Это… она!

Ледяные мурашки пробежали по спине сыщика.

–  Ты тоже слышал?

–  Н-нет! Показалось. Пошли отсюда!

–  Ну, ладно. Можешь вызывать оперов, - сказал Смирнов.
– Разумеется, анонимно.

Они вышли во двор, никем не замеченные, поспешно сели в спрятанную за углом «Мазду» и отъехали. У таксофона Славка притормозил.

–  Иди, звони! Скажешь, что сосед… шел, дескать, по лестнице, увидел приоткрытую дверь… заглянул из любопытства, а там два трупа с огнестрельными ранами.

–  Не учи ученого, - проворчал майор.
– Туфли теперь из-за тебя выбрасывать придется.

–  Из-за твоего любвеобильного шефа, - мрачно изрек Смирнов.
– Ты праведное с грешным не путай.

–  Ладно…

Заместитель Межинова, кряхтя, выбрался из машины и заторопился к таксофону. Ослепительным зигзагом полыхнула молния, раскат грома взорвал душную тишину. Первые крупные капли упали на горячий асфальт. Припустил ливень.

Всеслав смотрел, как майор говорит, потом бежит под дождем…