Шрифт:
– Пройдемся?
– предложил он.
Карина молча взяла его под руку, и сердце Межинова забилось быстрее. В аллее летал тополиный пух. Они шли между деревьев, как между колонн.
– Я хочу кое-что показать тебе, - сказал подполковник, доставая из папки фото незнакомого мужчины.
– Только не волнуйся. Посмотри, ты знаешь этого человека?
Она взяла снимок, долго изучала его, морщила лоб, пытаясь вспомнить.
– Нет, никогда не видела. А кто это?
– Пока выясняю, - уклончиво ответил подполковник.
Не мог же он сказать Карине, что за ней и за ее домом было установлено наблюдение? Подобное заявление вызвало бы взрыв негодования, а чем ему оправдываться? Она ведь не просила Межинова прибегать к таким мерам. Бурю возмущения он бы себе обеспечил.
Листва на тополях серебрилась от ветра, облака величаво плыли в сторону Останкино. В чуть задымленном воздухе смутно просматривался шпиль телевизионной башни.
Карина о чем-то думала, покашливала.
– Зайдем в кафе, выпьешь чего-нибудь горячего?
– скрывая тревогу, спросил Рудольф.
– Почему ты показал мне эту фотографию?
– вместо ответа задала встречный вопрос Карина.
– Что за странные вещи происходят?
Этот вопрос он предусмотрел и заготовил правдоподобное объяснение.
– Вечерами я иногда жду тебя во дворе… от нечего делать курю, смотрю по сторонам. Когда этот мужчина появился в первый раз, я не обратил на него внимания. Второе появление насторожило меня. Он вел себя так, будто не хочет быть замеченным.
– Ну да, у тебя глаз наметанный, - саркастически улыбнулась Карина.
– Вот именно, - не обиделся Межинов.
– Этот человек подходил к твоим дверям, но не звонил.
– Откуда ты знаешь?
– ее глаза вспыхнули злым блеском.
– Следил за мной?
– Не за тобой, а за ним. Он мне не понравился.
Щеки Карины покрылись красными пятнами, что говорило о крайней степени волнения.
– Может быть, кто-то кого-то искал, не знал номера квартиры… Жалко, что ты не принял обычного человека за вора и не арестовал его! А вдруг он изучал мои замки, чтобы проникнуть в квартиру и обокрасть ее? У ищейки особый ход мыслей, недоступный пониманию других людей!
– Карина… - опешил подполковник.
– Ты несправедлива! Я только хотел…
– Окружить меня колючей проволокой!
– завершила фразу по-своему она.
– И не подпускать ко мне на пушечный выстрел ни одно существо мужского пола. Что, угадала? А если это мой кавалер? Кто дал тебе право лезть в мою личную жизнь, фотографировать людей, которые ко мне приходят?
– Ты же сказала, что не знаешь этого мужчину.
– Этого не знаю. Но где гарантия, что ты не поступишь так же в любом другом случае? Постоять у чьих-то дверей - не преступление, дорогой Рудольф! Почитай на досуге Уголовный кодекс. Ты его явно подзабыл. Кстати, ты сам частенько околачиваешься во дворе моего дома. Уверен, что тебя кто-нибудь не сфотографировал?
Она выпустила пар и успокоилась. Межинов виновато опустил голову. В ее словах была доля правды. Намек про «ищейку» он предпочел пропустить мимо ушей. Дальнейшие выяснения могут привести к непредсказуемым последствиям.
– Ладно, пошли пить кофе, - сжалилась Карина.
– У меня в горле першит.
В кафе «Шоколадница» пахло какао и пирожными. Они выбрали столик на открытой веранде.
Карина кашляла все время, пока официантка в коротеньком фартучке и кружевной наколке не принесла Межинову двойной кофе без сахара, а даме - большую чашку горячего шоколада и миндальный торт.
Порыв ветра приподнял воланы на груди Карины, и взгляду Межинова приоткрылся необычный медальон - золотое колечко на шнурке.
– То самое?
– спросил он, внутренне холодея.
– Зачем ты его надела?
– Пусть все будет, как тогда!
– с вызовом произнесла Карина.
– Так поступала баронесса Мария Вечера. Она носила подаренное кронпринцем Рудольфом кольцо на груди, под платьем.
– Это ребячество… Что за дикие ассоциации? Ты все еще думаешь, что мрачная шутка с кольцом - моих рук дело?
Она пожала плечами.
– Какая разница?!
Проводив Карину домой, господин Межинов твердо решил позвонить сыщику и назначить встречу. Во-первых, он прощупает, что тому известно, а во-вторых, покажет ему фото незнакомого мужчины.
Глава двадцать вторая
Летом у Евы было больше свободного времени. Клиенты разъезжались на отдых, а изучение испанского языка откладывали на осень и зиму. Поэтому она могла некоторые дни целиком посвятить более интересному занятию - частному сыску.