Шрифт:
А вот что докладывал по поводу этого случая статс-секретарь британского МИДа Орм Сарджент министру иностранных дел Эрнсту Бевину: «Вы помните русского дезертира, известного под кодовым именем Эксайз (речь идет о Григории Токаеве. – Б. С.). С. (глава британской разведки МИ-6, в то время – Стюарт Мензис. – Б. С.) докладывает, что разработка этого случая привела к дезертирству другого русского, подполковника Тасоева, главы советской репатриационной миссии в Бремене, при щекотливых обстоятельствах, которые могут иметь серьезные политические последствия. История, рассказанная С., вкратце такова:
Эксайз оказался источником большой ценности, особенно в технических вопросах, связанных с военной авиацией. Однако у него есть свои причуды: разведывательную информацию удается получать от него, лишь потворствуя его убежденности, что он – тот самый человек, который сможет начать большое подпольное диверсионное движение в СССР, в первую очередь среди жителей азиатских республик (Эксайз – осетин). Недавно Эксайз дал понять, что он не сообщит больше никакой информации, пока не будут сделаны практические шаги для воплощения его идеи подпольного движения. Тогда С. решил провести акцию по вербовке в качестве агента подполковника Тасоева, который находился в контакте с Эксайзом и тоже является осетином. Конечно же, у С. не было и мысли реально воплощать идею с подпольным движением, но ему казалось, что вербовка приятеля Эксайза в качестве агента имеет два преимущества: это не только стимулирует Эксайза делиться с нами своими знаниями, но и позволит нам получить ценного агента в лице Тасоева, считающегося довольно важным источником информации и имеющего полезные контакты. Предложение завербовать Тасоева в качестве агента было предварительно согласовано с генералом Уэлшем, главой G2 (американской армейской разведки. – Б. С.) в Германии. До прошлой недели не нашлось возможности установить контакт с Тасоевым и завербовать Тасоева в качестве агента, а затем стало известно, что советская репатриационная миссия в Бремене пакует чемоданы и собирается отбыть в ближайшие дни. В этих обстоятельствах С. принял решение привезти самого Эксайза на самолете в Германию 22 апреля, чтобы он смог присутствовать на встрече с Тасоевым, которая должна состояться на квартире американского директора порта в Бремене (контакты с которым Тасоев мог всегда легко объяснить) вечером 23 апреля. Мистер Данн, глава американского военного правительства в Бремене, был проинформирован об этом плане представителем С., который пояснил, что попытка вербовки Тасоева была обговорена с генералом Уэлшем в январе. Мистер Данн не высказал возражений. Но намерения позволить Тасоеву дезертировать не было.
Встреча состоялась, но все пошло не по плану, так как Тасоев высказал намерение дезертировать, и его не удалось разубедить. С. объяснил, что из соображений безопасности предложение нельзя было отклонить, и так как наготове был специальный самолет, чтобы везти Эксайза обратно в данную страну, было решено взять Тасоева с собой. Мистер Данн снова был проинформирован.
Генерал Клей, который не был проинформирован об этой операции, пока она не завершилась, был поставлен мистером Данном в известность касательно дезертирства Тасоева. Генерал Клей озабочен проблемами, возникшими в связи с этим делом: русский шофер Тасоева знает, что в последний раз его видели в квартире американского директора порта: русские поэтому имеют некоторые веские причины считать, что Тасоев похищен американцами, и могут пожелать принять ответные меры, похитив американского офицера, к примеру, в Берлине. Генерал Робертсон также в курсе произошедшего и столь же встревожен возникшими сложностями. Генерал Клей настаивает, что Тасоев должен вернуться и лично встретиться с Беляковым (последний оставшийся член русской репатриационной комиссии в Бремене) и проинформировать его, что он не увезен по принуждению и что американцы не причастны…»
5 мая 1948 года появился следующий документ за подписью Сарджента, посвященный делу Тасоева:
Извиняюсь, что вынужден потревожить Вас снова в связи с делом полковника Тасоева, однако недавнее развитие событий делает консультацию с Вами необходимой.
Полковника Тасоева одолели угрызения совести. Будучи охвачен славянским раскаянием (почему вдруг славянское раскаяние должно охватывать осетина? – Б.С.), он желает сдаться в руки советских властей и понести наказание за предательство. Он уже пытался сбежать, чтобы исполнить это намерение и находится в крайне неуравновешенном расположении духа. Конечно, не исключено, что он передумает, но мы не вправе рассчитывать на это и должны проанализировать все риски данной ситуации.
Трудность, возникшая в связи с переменой настроения полковника Тасоева, заключается в том, что он должен содержаться под стражей. Так как помещения МИ-5 (контрразведка. – Б.С.) не оборудованы для удержания людей против их воли, полковника Тасоева пришлось поместить в полицейский участок, но он не может остаться там навсегда. Министерство внутренних дел и полицейское начальство уже интересовались, какие обвинения планируется выдвинуть против него. Если же обвинений не будет, то полковник Тасоев должен быть выпущен по закону о неприкосновенности личности. Более того, если он останется в заключении в полицейском участке, всегда существует значительная опасность того, что информация попадет в прессу или советское посольство узнает о его задержании. В этом случае советское посольство будет иметь право сослаться на закон о неприкосновенности личности и мы не сможем воспрепятствовать тому, что Тасоева освободят. В любом случае мы вправе ожидать немалых неприятностей.
В связи с юридическими сложностями в данной стране приходит в голову решение переправить полковника Тасоева в охраняемый лагерь в Берлине. Мы консультировались по этому вопросу с генералом Робертсоном, который против такого варианта в связи с утечкой, которая рано или поздно произойдет, и вызовет тем самым неприятности.
Единственной альтернативой для нас является выдача полковника Тасоева советским властям. Сэр Уильям Стрэнг, генерал Робертсон, министерство внутренних дел и службы безопасности предпочитают этот вариант. Они предлагают нам просто сказать, что полковник Тасоев перебежал к нам добровольно, но изменил свое мнение и желает вернуться в Советский Союз. Так как мы не удерживаем людей против их воли, мы возвращаем его его стране. Затем мы можем доставить полковника Тасоева в Берлин или куда-то еще и отпустить его. Этот вариант следует предпочесть, если, что кажется вероятным, полковник Тасоев в наших руках окажется постоянным источником неудобств. Если мы выдаем его, то с практической точки зрения, чем скорее, тем лучше. С другой стороны, меня не покидает ощущение, что неприятности, которые вызовет его передача советским властям, будут немалыми. Советские власти все время отстаивают точку зрения, что полковник Тасоев был похищен, и конечно, если он снова попадет к ним в когти, то ради самозащиты будет утверждать, что был похищен. Тогда русские без сомнения заявят, что заявление, сделанное нами на прошлой неделе, сфабриковано. Хотя мы сами не должны чрезмерно беспокоиться из-за подобных советских заявлений, в данной стране нам следует рассчитывать на немалую порцию критики. Факт, что через неделю после нашего заявления о добровольном переходе полковника к нам, мы сообщаем, что он изменил свое мнение и возвращается в Россию, покажется курьезным. Немалое количество людей не преминет поддержать советское утверждение о его похищении. И с точки зрения безопасности существуют возражения против возвращения полковника Тасоева советским властям, к примеру, его нынешние знания о наших методах допроса, сотрудниках и т. д. (хотя я хотел бы заметить, что эти возражения не столь критичны). Вдобавок ко всему русские узнают, что Эксайз у нас. Помимо сложностей с точки зрения безопасности, мы можем оказаться втянутыми в дальнейшие пререкания с русскими, теперь по поводу его исчезновения.
Таким образом существует три альтернативы:
1) держать полковника Тасоева в заключении в данной стране, пока он не изменит свое мнение или пока мы не решим, что его освобождение и возвращение в Россию приемлемо. Если мы пойдем на это, мы должны забрать его из рук полиции и настоять на том, что MI5 организует его содержание где-либо, предприняв все возможное для уменьшения риска утечки в прессу.
2) держать полковника Тасоева в заключении в Германии. В британской зоне есть соответствующие структуры, и там нет сложностей, связанных с законом о неприкосновенности личности. С другой стороны, с точки зрения безопасности положение будет хуже и опасность утечки (к примеру, при визите военной полиции) присутствует. Длительность содержания под стражей такая же, как в 1).
3) передать полковника Тасоева русским. Аргументы против я уже перечислил выше. Преимущество в том, что мы раз и навсегда разделаемся с проблемой, причиняющей столько беспокойства.
Сэр Уильям Стрэнг, генерал Робертсон и другие предпочитают вариант 3. Я предпочитаю по убыванию приоритета варианты 2 и 1. Я думаю, что только вы сможете оценить, какой из рисков более приемлем».
В итоге британское правительство решило вернуть незадачливого подполковника советским властям.
5 июня 1948 года в газете «Известия» появилась анонимная статья «Новая провокация англо-американских разведчиков». Там излагалась версия похищения и последующего бегства Тасоева. Утверждалось, что «6 мая, обманув англичан, охранявших его, Тасоев выбежал на улицу, проник на территорию выставочного комплекса «Олимпия» и при большом скоплении людей стал кричать, что он – советский подполковник, похищенный англо-американцами в Бремене, и просил связать его с советским посольством в Лондоне. Полицейский с трафаретами на петлицах F-55 любезно предложил свои услуги Тасоеву, но доставил его не в советское посольство, а в тюрьму полицейского дивизиона F Broon Green Road, 19».
В тюрьме Тасоев будто бы пробыл до 20 мая, где его уговаривали подписать просьбу о предоставлении политического убежища, а поскольку он отказывался, то его избивали. Но, в конце концов, – счастливый конец, правда, не для Тасоева. Согласно «Известиям» «назревал скандал, во избежание которого английские власти, убедившись, что затеянная ими провокация провалилась, вынуждены были вернуть Тасоева в Германию и передать его здесь советским властям. Это возмутительное насилие над советским офицером не может остаться безнаказанным для агентов англо-американской разведки, ответственность за преступные действия которых несут англо-американские военные власти в Германии».
Расстреливать офицера-осетина за минутную слабость вряд ли стоило. Разумеется, Ясона Тасоева никто не похищал. Британская разведка хотела всего лишь завербовать его в качестве своего агента по наводке его соотечественника Токаева, тоже осетина, который перебежал раньше и по-серьезному. Но Токаев с Тасоевым явно переборщил. Вдохновляемый призывами Токаева создать мощный внутренний фронт борьбы против коммунизма, Тасоев под влиянием минутного порыва (да и виски, наверное, выпили изрядно, вряд ли дело ограничилось одним чаем) решил дезертировать немедленно, чем поставил американских и британских хозяев в затруднительное положение. Они совершенно не готовили его побег и не имели возможности долго скрывать его исчезновение, поскольку шофер и другие коллеги Ясона Давидовича прекрасно знали, куда именно и когда он направился, так что его исчезновение сразу же обнаружилось. Но английская разведка всерьез надеялась, что подполковник твердо и бесповоротно выберет свободу, о чем публично заявит, когда окажется в Лондоне. Как источник информации, Тасоев большой ценности для союзников не представлял. Англичане и американцы и без него были хорошо осведомлены о слабости тогдашней советской авиации и о боевых качествах самолетов, состоявших на вооружении советских ВВС. Познания его в технике были минимальны, как конструктор он работать не мог, а в качестве инженера или летчика найти работу ему мешало незнание английского и английских технических реалий. Кроме летного училища, он никакого образования не имел. Да и семья осталась в Советском Союзе. Осознав все это, Ясон Давидович запросился обратно в СССР. Но советские компетентные органы, имея в качестве агентуры в Англии знаменитую «кембриджскую пятерку», наверняка узнали, что Тасоев добровольно перебежал в Лондон, да еще под влиянием предателя Токаева. Вероятно, самым адекватным наказанием для Тасоева был бы небольшой тюремный срок или даже просто увольнение из армии с лишением звания. Но Сталин его не помиловал.
А побег Токаева совпал по времени с отъездом в Аргентину Курта Танка, главного конструктора на «Фокке-Вульф-Верке», которого Токаев должен был уговорить отправиться в Москву из западных оккупационных зон. Танк, кстати сказать, в конце войны создал проект турбореактивного истребителя Ta 183, послужившего образцом для всей послевоенной реактивной авиации подобного класса. Танк не захотел работать ни на американцев, ни на англичан, ни на русских, а также на китайское правительство Чан Кайши (со всеми он вел переговоры), а предпочел создавать самолеты для ВВС Аргентины, где поселился под именем профессора Педро Мартинеса вместе с командой своих сотрудников. А когда в 1955 году был свергнут президент Аргентины Хуан Перон, Танк со своей командой перебрался в Индию.
Возможно, информация о том, что Танк покидает Германию, и стала последней каплей, после которой Токаев принял решение бежать. Но все-таки он бежал не столько из-за страха, что его накажут за невыполнение задания, сколько из идейных соображений. Иначе не объяснишь, зачем он добровольно отправился в Германию вербовать Тасоева, прекрасно понимая, что его там могут похитить советские агенты.
10 ноября 1947 года по поводу исчезновение Токаева появился следующий документ:
Дополнительно к моему устному донесению докладываю:
1. 4 ноября во второй половине дня командованию Военного Управления стало известно об исчезновении вместе с семьей подполковника инженерных войск ТОКАЕВА Григория Александровича, старшего офицера Управления.
ТОКАЕВ Григорий Александрович, 1909 г. рождения, осетин, член ВКП(б) с 1939 г., по специальности инженер-механик. Имеет ученое звание кандидата технических наук и доцента с 1942 г. Военное звание инженер-подполковник. Должность – старший офицер Управления.
В годы Отечественной войны работал в Военно-Воздушной Академии имени Жуковского. В боях не участвовал, ранений и контузий не имеет. Имеет награды: нагрудный знак «Отличник РККА», орден Красной Звезды, медали «За боевые заслуги», «За победу над Германией».
В РККА с 1932 г. В Советской Военной Администрации в Германии – с июня 1945 г.
Женат. Жена – Токаева-Баева Аза Заурбековна, уроженка Владикавказа, по образованию инженер-химик, беспартийная. Дочь – БЕЛЛА, рождения 1938 г. (Обе бежали вместе с Григорием Токаевым в Англию. – Б. С.)
2. Характеристика.
ТОКАЕВ долгое время использовался на специальной работе, связанной с именем немецкого ученого-конструктора ТАНКА и с людьми его окружающими. Имел широкую связь с немецкими специалистами. Эта связь и работа проходили без контроля со стороны руководства Военного Управления.
Работая с ТАНКОМ, ТОКАЕВ все время добивался, чтобы ТАНК был отправлен для работы в МОСКВУ.
В сентябре месяце в беседе с полковником т. БЕЛЫХ, ТОКАЕВ заявил, что получил от одного из наших руководителей партии и правительства указание об отправке ТАНКА в МОСКВУ и если он, ТОКАЕВ, этого ТАНКА не доставит в СССР, то с него, ТОКАЕВА, снимут голову. (И ведь в данном случае Григорий не врал. 17 апреля 1947 года Токаев был на приеме у Сталина. По словам Григория Александровича, Сталин просил его оценить возможность использования реактивных бомбардировщиков, проекты которых были найдены в Германии, для нанесения ударов по США. Также перед ним поставили задачу выкрасть из Франции Ойгена Зенгера, одного из ведущих немецких инженеров. Активно настаивал на вывозе в Москву немецкого авиастроителя Курта Танка. Правда, вряд ли Танка собирались выкрасть, поскольку интерес он представлял только со своей командой, как и Шмайссер – со своей, в случае с новым автоматом. Вероятно, речь шла о том, чтобы Танка переманить, обещая ему золотые горы, в том числе и посредством выплаты солидного аванса. Но миссия Токаева была заведомо обречена на провал. Курт Танк не собирался связывать судьбу ни с одной из держав-победительниц. – Б. С.)
ТОКАЕВ настаивал на насильственной отправке ТАНКА в МОСКВУ, при этом заявляя, что он боится превосходства авиации союзников над нашей, если они используют ТАНКА в своих интересах (собственно, это превосходство и без Танка сохранялось. А раз Токаев выполнял личное поручение самого Сталина, то понятно, что к нему было особое отношение и ему разрешали гораздо более свободные контакты с иностранцами, чем другим офицерам. С другой стороны, провал задания самого Сталина грозил большими неприятностями, вплоть до расстрела, пусть тогда смертной казни в СССР и не было. – Б. С.).
ТОКАЕВ с подозрительной настойчивостью и поспешностью добивался отправки ТАНКА в МОСКВУ.
Когда его предложения не были приняты и осуществлены, то ТОКАЕВ был крайне обижен и боялся, что этим самым он сильно подорвал свой авторитет перед Маршалом Советского Союза т. СОКОЛОВСКИМ (главноначальствующий СВАГ. – Б.С.) и генерал-лейтенантом т. ДРАТВИНЫМ, ибо т.т. СОКОЛОВСКИЙ и ДРАТВИН к этому времени перестали непосредственно вызывать к себе для доклада ТОКАЕВА по вопросам, связанным с ТАНКОМ.
Это произошло потому, что ТОКАЕВ в своих докладах т.т. СОКОЛОВСКОМУ и ДРАТВИНУ и в письмах в МОСКВУ допустил нечестность, передергивание фактов, необъективность при освещении вопросов, в погоне за сенсацией давал неверные материалы и будучи на приеме в правительстве доложил правительству неточные и не проверенные данные о ТАНКЕ.
Работая в специальной государственной комиссии, подписал ее акт, не заявив своих возражений ей, но тут же написал письмо, которое и передал через генерала КУЦЕВАЛОВА (начальник отдела ВВС Советской военной администрации в Германии. – Б. С.), в котором опорочивает работу комиссии, возглавляемую генерал-полковником тов. СЕРОВЫМ (первый заместитель министра внутренних дел и член Специального комитета по реактивной технике при Совете Министров. – Б. С.).
По окончании работы этой комиссии продолжал долгое время выдавать себя за члена этой комиссии не сдав своего мандата.
Нечистоплотность, нечестное отношение к работе, обман членов правительства при докладе им о ТАНКЕ, болтливость, слишком большая самостоятельность при работе с немецкими специалистами и ТАНКОМ, желание во что бы то ни стало создать «карьеру» на деле ТАНКА в ущерб существу самого дела со стороны ТОКАЕВА заставили командование СВАГ и Военного Управления отказаться от дальнейшего использование ТОКАЕВА на этой работе и с июля 1947 г. ТОКАЕВУ была запрещена активная деятельность в этой области.
Работая в Управлении, ТОКАЕВ систематически выражал недовольство своей служебной работой и тем, что он получает малый оклад.
3. Обстоятельства, при которых ТОКАЕВ и его семья исчезли.
а) 12 сентября 1947 г. генерал-лейтенант т. ДРАТВИН генералу БАРИНОВУ передал желание Маршала Советского Союза т. СОКОЛОВСКОГО и свое указание об откомандировании ТОКАЕВА для работы на Родине.
б) Приблизительно в эти же дни генерал-лейтенант т. ЛУКЬЯНЧЕНКО передал генералам т.т. БАРИНОВУ и АЛЕКСАНДРОВУ приказание об откомандировании ТОКАЕВА в СССР.
в) ТОКАЕВУ от кого-то стало известно об его откомандировании, и тогда он решил опередить события, написав 10 октября рапорт о том, чтобы его откомандировали на Родину.
11 октября рапорт ТОКАЕВА с ходатайством Начальника Военного Управления генерал-майора тов. СОКОЛОВА был доложен Начальнику Штаба.
Начальник Штаба дал указание об оформлении документов на откомандирование.
г) 16.10.47 г. приказом по СВАГ ТОКАЕВ освобождается от занимаемой должности и откомандировывается в распоряжение Отдела Кадров ВВС МВС СССР.
д) Отдел Кадров Штаба СВАГ только 21.10.47 г. спускает этот приказ в Управление. Этого же числа ТОКАЕВ с приказом был ознакомлен.
е) С 21.10.47 г. и по день побега ТОКАЕВ готовится к отъезду в СССР.
ж) …10.47 г. генерал-лейтенант т. ЛУКЬЯНЧЕНКО, узнав о том, что ТОКАЕВ еще не откомандирован и не выехал в СССР, приказал генералу т. АЛЕКСАНДРОВУ под его личную ответственность срочно откомандировать ТОКАЕВА и проследить за его выездом. … октября с.г. генерал тов. АЛЕКСАНДРОВ о полученном им приказании доложил начальнику Военного Управления генералу тов. БАРИНОВУ, последний на это реагировал как на обычное откомандирование, не предприняв никаких дополнительных мер во исполнение приказа Начальника Штаба. 31-го октября полковником т. КЛЫЧЕВЫМ через адъютанта генерала тов. АЛЕКСАНДРОВА в Военное Управление были пересланы все документы на ТОКАЕВА. В командировочном предписании указывалось, что ТОКАЕВ должен отбыть 5.11.47 г. и прибыть в МОСКВУ 9.11.47 г.
з) Последний раз ТОКАЕВА видел полковник т. БЕЛЫХ – 3.11. около 11.00 часов утра.
и) … ноября 1947 г. Сотрудник Министерства Авиапромышленности тов. СОРОКИН, проживающий в одном доме с ТОКАЕВЫМ, заметил, что домработница-немка выносит разные вещи из квартиры ТОКАЕВА. СОРОКИН заинтересовался этим. Узнав, что ТОКАЕВА нет, а вещи его расхищаются, СОРОКИН об этом сообщил в Военное Управление.
В разговоре с немкой установлено, что днем 3.11. ТОКАЕВ вместе с женой и дочерью на собственной машине выехал в неизвестном направлении, заявив немке, что к вечеру он вернется. Шоферу-немцу ТОКАЕВ приказал 4.11.47 г. выехать на работу обычным порядком с утра.
к) ТОКАЕВ до последнего времени жил в доме в непосредственной близости с немецким населением. Квартира его свободно посещалась немцами. Дом, в котором жил ТОКАЕВ, находится вне черты территории Карлсхорста.
4. Командованием Военного Управления ТОКАЕВ характеризуется положительно.
Но при оценке ТОКАЕВА командование Военного Управления упустило и упускает из виду вот какие моменты:
а) Болтливость ТОКАЕВА в отношении его работы в государственной комиссии и желание после уже прекращения деятельности комиссии сохранить мандат члена этой комиссии.
Болтливость в отношении доклада его в правительстве.
б) Настойчивое и подозрительное желание протащить ТАНКА в МОСКВУ и тем самым рассеять мнение, которое сложилось у отдельных членов правительства о нем, ТОКАЕВЕ, как нечестном и недобросовестном работнике.
Разговоры ТОКАЕВА о том, что если он не доставит ТАНКА в Москву, то с него, т. е. ТОКАЕВА, там снимут голову.
Боязнь того, что генерал СЕРОВ может свести с ним счеты, ибо на одном из докладов правительству ТОКАЕВ якобы скомпрометировал СЕРОВА.
в) Широкие и слишком самостоятельные связи ТОКАЕВА с ТАНКОМ, его связными и другими немецкими специалистами.
Не исключена возможность, что эти связи были использованы английской разведкой против ТОКАЕВА и для его обработки.
ТОКАЕВ будучи ориентирован о некоторых изменениях, происшедших в нашей авиации, зная некоторые секреты работы в СВАГ, особенно в части аэродромов и некоторых данных по 16 Воздушной армии, работая в специальной государственной комиссии и участвуя при докладах правительству – мог составить особый интерес для английской разведки и мог стать ее объектом.
г) Почувствовав изменение к себе в отношениях со стороны руководства СВАГ, ТОКАЕВ сделал вывод, что он скомпрометирован перед руководством и что ему перестали доверять.
д) Жалобы ТОКАЕВА на неудовлетворительность и малые масштабы работы и низкую зарплату.
е) Подачей рапорта 10.10.47 г. ТОКАЕВ хотел опередить события и выяснить отношение начальства к нему. И когда на рапорт ТОКАЕВА быстро и положительно ответили, то он мог сделать вывод, что он теперь прежним авторитетом не пользуется и что в его услугах не нуждаются.
ж) Заявление ТОКАЕВА переводчику Военного Управления т. ПОЛИЩУК 31.10.47 г. в помещении финотдела УХТО СВАГ о том, что он, ТОКАЕВ, сейчас поедет в Англию, в ЛОНДОН.
Этот ответ ТОКАЕВ дал на вопрос ПОЛИЩУКА о том, куда ТОКАЕВ сейчас поедет.
О таком заявлении ТОКАЕВА командованию Военного Управления стало известно лишь 5.11.47 г.
5. ВЫВОДЫ.
1) Анализируя все обстоятельства, можно предположить
а) ТОКАЕВ совместно с семьей изменил Родине и перешел в один из союзнических секторов Берлина, где выждав определенное время, он может быть переправлен в какое-либо иностранное государство.
б) ТОКАЕВ совместно с семьей стал жертвой какого-либо несчастного случая.
Но с 4.11. время прошло значительное, а сигналов ни по линии «Кро», военных комендантов и госпиталей нет.
2) Измена Родине (предположительно) могла бы быть предупреждена, если бы
а) Командование Военного Управления серьезно и со всей ответственностью и точно выполнило своевременно данное указание генерал-лейтенантом тов. ДРАТВИНЫМ и дважды повторенный приказ генерал-лейтенанта тов. ЛУКЬЯНЧЕНКО об откомандировании ТОКАЕВА в СССР.
Генералы т.т. АЛЕКСАНДРОВ, БАРИНОВ и полковник БЕЛЫХ не прислушались к сигналам со стороны Начальника Штаба и грубо нарушили его приказание и приказ по СВАГ о порядке откомандирования личного состава в СССР.
Откомандирование и контроль за откомандированием и отправкой ТОКАЕВА они передоверили второстепенным лицам.
б) Изучение личного состава в Военном Управлении поставлено неудовлетворительно. Полковник т. БЕЛЫХ не сумел добиться такого положения, чтобы коммунисты, знающие о тех или иных настроениях личного состава, немедленно ему докладывали и соответствующим образом реагировали.
Вопросы воспитания бдительности являются узким местом в постановке всей политико-воспитательной работы в Управлении.
в) Командованием Управления не выполнен приказ о переселении личного состава с немецких квартир в черту распоряжения Карлсхорста.
г) Органы «Кро» допустили беспечность и не смогли предотвратить измены со стороны ТОКАЕВА.
д) Отдел Кадров Штаба СВАГ слишком затянул весь процесс с оформлением документов на откомандирование ТОКАЕВА и не организовал контроля за исполнением откомандирования и отправки ТОКАЕВА на Родину.
3) По линии Штаба СВАГ издается приказ по этому происшествию с привлечением к ответственности виновников побега.
По линии партийной прошу Вашего разрешения на привлечение к партийной ответственности генералов т.т. БАРИНОВА и АЛЕКСАНДРОВА, а также полковника т. БЕЛЫХ за то, что они своим грубейшим нарушением приказов о порядке откомандирования и отправки личного состава на Родину, допустив беспечность, способствовали измене.
Приказ по СВАГ будет доведен на совещании начальников управлений и отделов.
С решением партийной комиссии предлагаю ознакомить всех начальников управлений, отделов – коммунистов и заместителей по политчасти и секретарей партбюро.
НАЧАЛЬНИК ПОЛИТОТДЕЛА ШТАБА СВА В ГЕРМАНИИПОЛКОВНИК (К. ОВЧИННИКОВ)»