— Так, — ответила резко Лада. — И хватит об этом.

— И в кого она такая упрямая, — проворчал Ждан, поворачиваясь на другой бок.

— В тебя, — отвечала Лада.

На следующий день Лютый заявился в сарай, где Ждан вытесывал весла для будущих лодий. Опять встал за спиной у работавшего Ждана, молчал. Видимо, приготовившись к отказу, не спешил услышать его.

Ждан долго терпел это молчаливое присутствие, потом громко спросил Светозара, сидевшего на верстаке:

— Сынок, что это за пень вырос у нас в сарае?

— Где, тятя? — спросил мальчик.

— А вон стоит-то, — кивнул Ждан за спину.

Светозар засмеялся, решив, что дед обознался:

— То не пень, тятя.

— А кто?

— Лютый.

— Неужто Лютый? — продолжал игру Ждан и даже взглянул на соседа. — Да нет, вроде пень.

Светозар закатывался, столь смешным казалось ему происходящее.

— Ну ладно уж, — молвил Лютый со вздохом. — Говори, что решили. Плясать али плакать?

— Тащи, сосед, корчагу с медовухой, кто ж на сухо горло пляшет?

— Согласны? Да? — не веря своим ушам, спросил Лютый.

— Куда ж тебя девать, горемыку. То ли ты на Ладе, то ли она за тебя. Не поймешь.

— Ой, спасибо, Ждан, ой, спасибо, Ждан, — забормотал Лютый, кланяясь. — Вы ж меня от Припяти спасли.

— Не мели глупства. Что мы, не люди, что ли? Станем родней, нам все нипочем будет.

— Так, так, Ждан.

— Только вот что, сосед, Лада просила, чтоб никакого шума, она ввечеру придет, сварит ужин, накормит детей и останется.

— Ну и правильно, ну и верно. Зачем нам шум?

— И еще. Окручиваться не будете.

— Как? — вытаращил глаза Лютый. — Но ежели мы станем мужем и женой, как же без окруты? Перед людьми зазорно будет.

— Зазор был, когда по улке без порток бежал. А здесь какой зазор?

— Но так же от веку шло.

— Так тебе хозяйка нужна или округ? — спросил Ждан с оттенком угрозы. — А ну что у вас не заладится? Она воротится домой — и все. А окруженная разве сможет? Раз обжегшись, подуешь и на холодное.

— Оно так, — согласился Лютый.

— Вот и чеши за корчагой хмельного.

Перед вечером еще засветло Ждан со всем семейством явился к Лютому. Увидев входящую через порог Ладу, с печи кубарем слетел Кочет, радостно лепеча:

— Лада, Лада, Лада, — и ухватился за ее подол, законно полагая, что именно он «выревел» ее в свою хату. Лютый постарался к встрече дорогих гостей. Ладе не надо было ничего варить, все было готово — пареная репа, жареная рыба, соленые грибы, пшенная каша. И даже корчага с хмельным медом стояла на столе. Мало того, впервые в жизни Лютый разорился на свечу. Обычно изба освещалась лучиной, ее много было заготовлено и лежало за трубой, на припечке. Но пока было на улице светло, огня не требовалось.

Две семьи в одной избе — это было слишком густо, и потому Ждан скомандовал:

— А ну, цыплята, кыш во двор, не ровен час, на кого-нибудь наступим.

Старших всех выпроводили: «Играйте на улке». Младших оставили. Кочет не отпускал Ладиной юбки, и она нет-нет да гладила его по голове, и он таял от великого блаженства. Светозар, будучи в два раза старше его, смотрел на это вполне спокойно, что, мол, с маленького взять, пусть тешится.

Если на свадьбе молодых обычно полагались и песни, и пляски, и музыка, здесь все было тихо, пристойно, как просила невеста.

Собрались соседи посидеть за кружкой медовухи, побеседовать, обсудить что-то житейское. Сам хозяин разливал хмельное по кружкам. Выпили сначала за «мир этому дому», потом «за здоровье хозяев дома», потом «шоб жито уродилось», потом «шоб все были живы». Кружки до дна осушали лишь мужчины, женщины только пригубляли свои, не желая пьянеть, поскольку обеспокоились о хозяйстве, семье и даже об упившихся мужьях, коли такое случится.

Жданиха, как старшая из женщин, молвила:

— Пожалуй, довольно. А?

И мужчины не стали спорить, отставили кружки. Наступил вечер, в избе стало темно, и Лютый торжественно возжег свечу, пристроив ее на припечке вблизи светца-козы, куда обычно вправлялась горящая лучина.

— Ну, у тебя вроде как у князя, — польстил захмелевший Ждан хозяину, не подозревая, что упоминанием о князе ранит и без того изболевшееся сердце дочери.

— Ну будет, — сухо сказала Лада. — Вставайте, надо детей кормить. Светозар, зови всех.

— Гляди, уже и за вожжи взялась, — усмехнулся благостно Ждан, поднимаясь из-за стола. — Давай, доча, хозяйствуй, а мы пойдем с матерью.