Минут через десять, в темном платье, закутанная в шаль и зимнее пальто, я кралась по пустым коридорам. К счастью, никого по пути не встретила, и во дворе тоже никого, и даже на входе в парк, а вот в самом парке…

– Риате, ты куда это? – На неприметную тропку шагнула огромная черная… кошка размером чуть меньше теленка.

– П-простите… – Я испуганно отступила.

Оборотень, и я догадывалась о ее личности, прощать не собиралась. Мягко заступив мне дорогу, кошка уселась передо мной, потянув носом, глубоко вздохнула, а после:

– Ну и куда ты направляешься? Я еще понимаю, в красивом нижнем белье и надушенная дорогими духами, но вот так вот… в платье грубой ткани, ненакрашенная, непричесанная, да еще и с пирожными от другого ухажера, Дэя-Дэя, тебя мама ничему не учила?

– Я не соблазнять его иду, – насупившись, ответила капитану Верис.

– Это я уже поняла, – кошка поднялась, грациозно потянулась, – что у тебя ничего не получится. Но учти, в одиннадцать должна как штык быть в своей постели, иначе лично навещу Тьера и выскажу ему все, что думаю по поводу шастающих по ночам адепток! – Грациозный прыжок в кусты и на прощание мурлыкающе: – Но учти, Тьер не выносит жалости даже в форме столь редкого в наши дни сопереживания.

Я переждала несколько минут, прислушиваясь к шуму старых деревьев, затем ускорила шаг – ночь была совсем не летней же, и я замерзла.

Подойдя к дому, осторожно обошла колонну и, приподнявшись на носочки, попыталась найти ключ.

– Его там нет! – Усталый голос магистра Тьера заставил вздрогнуть, и я едва не выронила пакет.

Оглянувшись, увидела, что полуобнаженный лорд-директор, откровенно наплевав на внушительный морозец зимней ночи, стоит на первой из трех ступеней.

В этот момент в парке послышался треск, затем шум ломаемых веток и гул от упавшего дерева. В свете восходящей луны было заметно, что лорд недовольно поморщился… Кажется, я знаю, кто причастен к нелегальному лесорубству.

– Жаль… – почему-то пробормотала я, – всегда любила этот парк.

– И ручей, – хмуро произнес магистр.

К чему он это сказал?

– Холодно, – глядя на раздетого директора, намекнула я.

– Замерзла? – неверно понял меня лорд Тьер. – Заходи, не заперто.

Обойдя колонны, подошла к двери, открыла. Действительно, не заперто, а я ключ искала… Пока снимала пальто и разувалась, магистр почему-то все так же стоял на пороге, но едва я неуверенно оглянулась, решительно зашел. Закрыл двери, также снял сапоги, и… остановился. Я тоже не знала что сказать и сболтнула первое пришедшее на ум:

– А давайте чай пить.

Лорд Тьер почему-то тяжело к двери привалился спиной, сложил руки на груди, задумчиво посмотрел на меня и внес свое предложение:

– Вино?! У меня есть превосходное эльфийское.

– Я не пью, – честно созналась я.

– Я не пью чай в столь позднее время. – Он, похоже, тоже был честен.

Несколько минут молчания и мое предложение:

– А давайте я чай, а вы вино!

– Давайте. – Из позы магистра медленно уходило напряжение, и даже дыхание стало свободнее. – Тогда я сливовицу.

– А почему не вино? – позволила я себе полюбопытствовать.

– Такое вино стоит пить в приятной компании, но никак не самому. – Лорд Тьер улыбнулся. – Идемте, меня ждет ужин, правда не столь вкусный, как тот, которым угощали вы.

– Знаете, – я пожала плечами и пошла на компромисс, – наверное, я тогда не откажусь от глотка вашего вина.

– А я с удовольствием сделаю нам чай к десерту. – И он умел идти на уступки.

И я улыбнулась, магистр почему-то тоже.

– Идемте. – Он указал в сторону столовой. – Точнее, нет, вы идите, а я пока переоденусь.

Мой взгляд после его слов невольно метнулся к животу магистра, и я с радостью отметила, что там не осталось даже шрама.

– Это хорошо, что все уже зажило, – сказала я, осознав, как выглядит мое подчеркнутое внимание к телу магистра со стороны… Да, я смутилась.

– Это ваша заслуга, – чуть хрипло ответил лорд Тьер, – не обработай вы рану, процесс регенерации длился бы всю ночь.

Войдя в столовую, я не удержалась и сменила посуду – просто изысканный фарфор с голубыми эльфийскими вензелями никак не подходит к говядине под красным соусом, даже выглядит дико, а вот белоснежные квадратные тарелки совсем другое дело. Да и бокалы для вина выбрала другие, более высокие и на длинной тонкой ножке…

Когда уже почти закончила с сервировкой, услышала от двери чуть удивленное:

– Как вы это делаете?

– Делаю что? – меняя салфетки с розовыми цветочками на более классические белоснежные, спросила я.

– Этот ужин не вызывал у меня аппетита всего полчаса назад, но вот вы поколдовали над сервировкой, и я понял, насколько голоден.

Я смутилась и покраснела, наверное, сильнее, чем этот соус, но было приятно… очень.

– Меня всему Тоби обучил, – призналась, обходя стол и присаживаясь на свое место.