– А что? Биэн – лгун и трус. Он мне, тебе и вообще всем без надобности.

– На случай, если ты забыл, я напомню: мы с Томом приехали сюда из Колорадо по твоему приглашению. Если тебя упрячут за решетку, мы, считай, зря потратили время.

– Я и правда совсем об этом забыл, – признал Холидей. – Старость не в радость.

– Док, тебе едва ли тридцать пять, – возразил Бантлайн.

– Тридцать два, если быть точным, – поправил его Холидей. – Для стрелка это почтенный возраст.

– По профессии ты дантист, стрелок – по обстоятельствам.

– Это уже роли не играет, – ответил Холидей. – Я все равно пережил почти всех.

– Сколько лет Киду? – спросил Бантлайн.

– На глаз не скажешь. Сам он говорит, будто ему двадцать один, и, похоже, не сильно привирает.

Помолчав, Холидей сказал:

– Знаешь, он мог бы дожить до тридцати. Кид довольно неплох. Впрочем, – еще немного помолчав, добавил дантист, – я не уверен, что ему хватит мозгов.

– Они ему вообще нужны?

– У кого они есть, до тридцати доживают, – ответил Холидей. – Хиккок, Эллисон, Ринго, Мастерсон, Уайетт и Верджил, братья Янгер… не все из них, правда, а так, парочка.

– И ты.

– И я.

– Думаешь, и Кид дотянет?

– Мог бы, но рассчитывать на это не хочется. Если он доживет до двадцати двух, значит, ты похоронишь меня здесь или в Линкольне. Я же намерен испустить дух в Колорадо.

– Смотрю, ты по утрам не сильно весел? – заметил механик.

– Ты что! Сегодня один из моих лучших дней, – возразил Холидей.

Наконец из дома показался Эдисон. Изобретатель бодро направился к фургону.

– Все готово? – спросил он.

– Уже пару минут как, – ответил Холидей.

Трое компаньонов забрались на козлы, и Бантлайн взял в руки поводья.

– Чертова скамья, – поерзал Холидей, – не рассчитана на троих.

– Могу остановиться у конюшен, – предложил Бантлайн, – и ты возьмешь напрокат лошадь. Поедешь рядом с нами.

– В тесноте да не в обиде, – ответил Холидей, который терпеть не мог верховую езду.

– Мы везем кучу интересных изобретений, – сообщил Эдисон, когда они повернули на Аллен-стрит. – Будем надеяться, что какое-нибудь да сработает.

Бантлайн подстегнул коней, и они направились в западную часть города.

– Я выбил разрешение использовать шахту «Силвер спун», – продолжал Эдисон. – Она не идеальная, однако неидеально все, чему не покровительствует Римский Нос.

– У меня мысль, – произнес Бантлайн. – Док, попроси Джеронимо воспроизвести заклинание, которое Римский Нос наложил на станцию. Тогда будет проще узнать, действуют ли наши изобретения против шаманской магии.

– Посуди сам, Нед, – ответил за Холидея Эдисон, – если бы Джеронимо мог воспроизвести созданные Римским Носом условия, он с тем же успехом мог бы их устранить. И не нужен был бы ему Док.

Бантлайн кивнул.

– Прости, это я замечтался…

– Ну так спустись на землю, – попросил механика Эдисон и обернулся к Холидею. – В округе нет ничего подобного заговоренной станции, однако еще до конца дня мы будем знать, на что способны наши изобретения. Уверен, хоть одно да сработает.

Холидей обернулся и заглянул в глубь фургона.

– Не вижу, что под брезентом, – произнес он, – однако судя по очертаниям, все устройства там не больше пушки.

– Так и есть, – ответил Эдисон.

– Ну, я тогда не знаю, – неуверенно сказал Холидей. – Мы выяснили, что даже пушечные ядра отскакивают от станции…

– Не путай размер и силу, – посоветовал Эдисон, когда они выехали за город и направились в сторону шахт.

– Да, помню, что гений ты, а я – стрелок, – сказал Холидей, – но чертова долина неуязвима для пушек, огня, пуль и всего прочего. Чтобы подвезти оружие, которое сделает в станции хотя бы маленькую дырочку, понадобится железнодорожный состав.

Эдисон в ответ только улыбнулся.

– Так и будешь молчать? – спросил Холидей.

– Отвечу, когда буду уверен, что никто нас не видит.

Мили через четыре пейзаж, который и без того не отличался буйством красок, совсем побурел. То тут, то там попадались редкие кактусы и кусты; деревьев было мало и росли они разрозненно. Жара стояла такая, что ящерицы, змеи и насекомые предпочитали отсиживаться и отлеживаться в подземных норах. Если на выезде из города каменистая порода проглядывала редко, то здесь она виднелась всюду. Наконец Эдисон кивнул Бантлайну, и тот остановил коней.