А Вихрю глубоко плевать на мнение герцогского родственничка-идиота. Перегородка трещит под ударами чистокровного "дикаря"-илладийца!

– Уйми коня!
– кузен отступил еще дальше от опасного стойла. Под ржание - пока еще негромкое - завозившихся в соседних денниках товарищей Вихря...

Пистолет дрогнул - всего на миг!

Ирия молнией пригнулась за перегородку Седого. Слабая защита, но хоть какая-то!

Рука сама метнулась к пистолету у пояса - стремительно... Безнадежно медленно. Уже опаздывая...

Неужели - сейчас?!

Как невозможно медленно взводится курок...

Как всё глупо! Неужели Эйда умрет лишь потому, что озверевший без женщин кретин вовремя не нашел подходящую служанку?

Треск дерева - в щепы! Оглушающе-бешеный рев Вихря... Привязь - не для диких, свободных зверей!

Темный силуэт спасительной громадой взвивается на дыбы. И летит на врага...

Люсьен шарахнулся назад, перекидывает прицел на коня...

Нужно успеть! Если хочешь жить. И чтобы жила Эйда...

Два выстрела слились в оглушающий грохот - и уже не промазать! Ни одному из стрелков...

Не успела. Опять опоздала. Неотвратимо!

Погибающее ржание бьет - в душу, в сердце, в леденеющую кровь. Болью взрезает разум...

"Спасибо, друг, спасибо, я никогда не забуду!.."

Луна тоже не забывает...

"Одна деревенская ведьма говорила: в ночь, когда луна отливает серебром, прольется кровь..."

"Был волчонок, станет волк, Ветер, кровь и серебро..."

"Древние боги еще реже прощают глупцов, чем предателей, Ирия..."

"Ты не умрешь...
– знакомо шелестит серебристый голосок. Пробуждает в давно умершей душе древнее безумие. И расправляются сухие нетопыриные крылья...
– Ты будешь жива и здорова. Ты, Эйда, Иден, Чарли, дядя Ив, Серж, злой старик, его жена и их сын. Никто из дорогих тебе людей не умрет и не пострадает. Судьба возьмет иную плату. Ты узнаешь, какую. Ты готова?.."

Медленно - стремительно?
– отпускает хрустальный звон.

Рваные осколки лунных бликов, чернота утоптанной соломы. Бессильно оседают две тени. Темная конская - набок. Человеческая - подрубленным деревом.

Жалобно гаснет ржание.

Тело отца на темном ковре, тело Вихря на прелой соломе...

"Судьба возьмет иную плату..."

И мрачная фигура Ральфа Тенмара заслоняет серый просвет конюшни.

Эпилог.

Эвитан, Лютена.

1

Бертольд Ревинтер не стал на это Воцарение вызывать в столицу сыновей. Зачем?

И не затруднился никого пригласить к себе.

Хватит с него и обязательного королевского приема! Увы - от официального торжества не отвертеться. Воцарение Зимы министр финансов и один из восьми Регентов обязан встретить в обществе королевской семьи и членов Совета. Обожающих друг друга, как ядовитые южные пауки в одном сосуде.

Бертольд Ревинтер честно пробыл вышеуказанным насекомым положенное время. Но долгая зимняя ночь еще не завершилась. Еще осталось время для одиночества и размышлений.

Бокал вина, алое кресло алого кабинета.

А старый герцог Тенмар, давний враг, сейчас тоже наверняка один. Странно, Тенмарский Дракон старше Ревинтера на целое поколение. А их дети - сверстники. Трое законных сыновей было у герцога Тенмара. И столько же родилось у самого Бертольда.

Пожалуй, Ральф Тенмар - как раз тот единственный в подлунном мире, кто мог бы понять. Если бы захотел.

"У нас обоих дети в Квирине, мы оба хотим вернуть их назад. Давайте объединим усилия".

Ревинтер чуть усмехнулся, отпивая первый, самый сладкий глоток. Потом останется только горечь.

А те слова не будут сказаны никогда. Смертельные враги мирятся лишь в романах Альдо Китуа или великого Артура Ленна. В тех, которыми так зачитывался в детстве Роджер.

Мирятся, жмут друг другу руки и дальше сражаются плечом к плечу. А в жизни - рвут друг другу глотки. И не разжимают зубов и когтей - пока из одного или обоих не вытечет по капле жизнь. Или пока обоих не прикончит кто-то третий - более умный. Или подлый.