Средняя дочь лорда Таррента метнулась к мерзавцу, стрелявшему в Анри. И изо всех сил влепила пощечину.

Басовитое аханье за спиной, грохот солдатских сапог - уже опомнились! Изумление - в пьяных от безнаказанности глазах врага...

А теперь - пинок в голень!

Не такие уж слабые руки "стрелка" вцепились в плечи Ирии - ага, сейчас! Леон - и то ловчее...

Плевок приземлился прямиком на левую щеку врага.

Вывернуться, отскочить на шаг назад. Теперь пнуть еще раз - вот туда мужчинам больнее всего!

И уже действительно стальные руки сомкнулись на плечах. И, едва не ломая кости, поволокли Ирию прочь. Сине-белые, чтоб им! Вдвоем - на одну безоружную, шакалы!

Надо было сразу туда и пинать. Темный бы побрал их с Леоном драки. Брата Ирия всегда щадила - вот по привычке и...

Из разбитой губы врага течет кровь. Хорошо бы - остался шрам! Таких, как этот трус, шрамы не украшают.

И жаль, что его уже нечем прикончить!

– Тварь!
– шагнул он к ней, но дорогу преградил пустоглазый вельможа:

– Погоди, Роджер!

Главарь сам, не спеша, подошел к бешено вырывающейся Ирии:

– У тебя есть претензии к Роджеру? Он застрелил изменника, не желавшего сдаться.

– А что б вы с ним сделали, если бы он сдался?!
– выкрикнула Ирия.

– Разумеется, в пыточные застенки, - холодно ответил главарь.
– А затем - на плаху. Как и положено поступать с государственными преступниками. Увести преступниц! Всех трех.

Глава девятая.

2992 год от прихода Творца, конец Месяца Рождения Весны - середина Месяца Сердце Весны.

Эвитан, Лиар - Лютена.

1

– Ты ведешь себя как последняя дура!
– прошипела мать. В самое ухо Ирии.

Их заперли в келье, но не связали. Зачем - если кованая решетка на окне и солдаты за дверью?

Эйда тихонько всхлипывает.

– А ты ревешь, как корова!
– прикрикнула Карлотта.

Сестренка испуганно смолкла, шмыгая носом.

– Я не стану жить с мерзавцем!
– резко ответила Ирия.

– Да кто тебя просит "жить"?
– совсем тихо усмехнулась графиня Таррент.
– Одну из вас уже сегодня ждет замужество. Постарайтесь, чтобы доставшаяся вам мразь не дожила до утра.

Эйда чуть не задохнулась от ужаса. А мать неожиданно крепко прижала к себе Ирию:

– Ты должна была перерезать горло этой глупой курице. А сама сбежать с Анри Тенмаром - пока было время.

Тихая келья, тихий шепот, тихий ужас. Всё уже утихло. Грабить монастырь никто не стал - монашки ведь проявили лояльность.

– Никогда нельзя брать лишний груз. Эйда бы вам только помешала. Да, я бы тебя прокляла... Но вы остались бы живы! А теперь - слишком поздно. Благородство - очень глупая вещь. Запомни это, если выживешь.

Сестренка пугливо оглянулась на них. Вряд ли слышит, но, наверное, догадывается...

– Это должна быть ты, - мать медленно перебирает светлые волосы Ирии.
– Ты сможешь убить кого угодно. Теперь - сможешь. А эта мокрица не зарежет и курицы!

Эйда - не мокрица. Просто обычная, хорошо воспитанная девушка. Ее не растили для таких ужасов - вот она и не справилась.

А сама Ирия? Ее - растили? Для этого? Для змеевой "брачной ночи" с какой-нибудь "мразью"? А потом - казни за убийство "верного слуги короля"?

Младшая обняла за плечи безучастную "мокрицу" старшую. Ткнулась лицом в светло-русые, пахнущие летней ромашкой волосы. И молча сидела так, пока не перестало першить в горле. И не прекратили упорно наворачиваться на глаза проклятущие слёзы...

2

На любимой картине отца пасутся олени. Целое стадо. Качаются ветвистые рога, мягко переступают копыта.

В детстве полотно висело над кроватью Ирии. И снились они часто...

Лязг засова.

Сколько пленниц продержали здесь? Полчаса? Полночи?

А сердце при появлении врагов даже не дрогнуло. Оледенело, что ли? Или устало бояться?

В келью ввалились тот самый надменный вельможа и его мерзкий сынок - убийца Анри. Ирия с мрачным удовлетворением отметила: губа гада всё еще кровоточит. Отметила - и не сдержала усмешки.

– Итак, Роджер, кого ты предпочитаешь?
– рыбий голос вельможи звучит совершенно буднично.

Будто речь об обычном сватовстве. Хотя, если мир перевернулся - может, это теперь и обычно? Как стая шакалов против одного волка.