– Что ты так много бумаг принесла? Что тут?

– Да накопилось. И к сделке.

– Сенокосов подписал?

– Да. Вот, вот и вот. И вот здесь. – Секретарь добросовестно проверила подписи Паши, а вот то, на чем они стоят, не отсмотрела. Теперь надо было только сфальсифицировать отсрочку передачи денег «САИНу». Чтобы денег не хватились раньше времени. Реально это и было самым сложным. Получить чемодан наличных сегодня, а разыграть, что и в глаза их не видела.

Иногда, вспоминая тот декабрь, я понимаю, что была на волосок от уголовного дела. Как я на такое решилась – не знаю. Видимо, степень моего бешенства была столь велика, что я была готова на все. В день сделки, уже заложив по сейфовым ячейкам деньги, получив десять штук и отведя народ подписывать договоры, я позвонила Сенокосову и, старательно изображая истерику, прокричала в трубку:

– Паша, у меня проблема! Мне покупатели не хотят отдавать деньги под гарантийку!

– Как так? Почему? – испугался Паша.

– Они хотят заложить их в депозитарий. Чтобы мы их получили, только когда они получат документы на квартиру! Я не знаю, что мне делать!

– Настаивай.

– Я уже полдня настаиваю. Они готовы уйти. Может, я заложу деньги в сейф? Там в качестве условия допуска только наш договор. И они согласны даже на копию.

– Ну хорошо, – после паузы, тяжело вздыхая, согласился Сенокосов. Он был хорошим человеком, но он был по другую сторону баррикад. И он не поддержал меня, когда об меня вытерли ноги.

– Тогда я побегу. Я принесу тебе копию допсоглашения банка. – А почему нет? Я очень хорошо подготовилась. Нужная копия была изготовлена мной заранее. Не хватало только подлинной печати банка и подписей участников сделки. Но на то я и была рулевым этого расселения. Все мне доверяли, все меня любили.

Я тихо сняла копию с подлинного договора с банком. А потом вечером с помощью ножниц и канцелярского клея сотворила из двух копий одну. Откопировала ее и получила готовый и очень достоверный фальсификат. Дальше дело за малым. Я собственноручно сдала на регистрацию весь пакет договоров и отправилась в офис. Обычно у нас договора сдают курьеры совсем из другого отдела – отдела регистрации. Я зарегистрировала договоры сама, а сказала, что отдала их в «САИН». Поскольку регистраторы располагаются в другом офисе и страшно загружены работой, никто меня за руку не поймал. Прямо по рецепту Лукина. Могли бы и поймать, но не поймали. Сами виноваты. Я приехала к Сенокосову и сказала:

– Все в порядке. Вот договор с банком.

– На регистрацию сдала?

– Отдала в отдел. Завтра позвоню, но думаю, что все будет в порядке.

В общем, соврала. И на следующий день тоже. Две недели старательно делала вид, что жду денег. Имитировала звонки в регистрационный отдел, делала показательные обзвоны клиентов при Сенокосове. И в итоге добилась того, к чему так стремилась. Сделка закончилась, договоры я раздала всем участникам сделки. Потом по-тихому уничтожила и наш, и клиентский договор с «САИНом». Уничтожила приложение, где была указана реальная комиссия «САИНа». Ведь по отчетам проводили только смешную сумму около трех тысяч рублей. И наконец настал день икс. Сенокосов спросил:

– Ольга, а когда придут договоры по расселению?

– Я звонила, должны привезти сегодня, – сказала я спокойно и размеренно.

А сама поняла – пора линять. Я подождала еще полчасика и по-тихому срулила, не прощаясь. По-английски. Больше я не была в «САИНе» никогда. С агентами встречалась, конечно. Риелторский мир тесен, так что наши пути пересекались. А тогда, через пару дней после моего героического исчезновения, в моем доме начали раздаваться звонки и вопли. Тут я сразу расставила все точки над «i».

– Ты как посмела, гадина, так меня кинуть? – Это Сенокосов брызгал слюной.

– А как, позволь спросить, я тебя кинула?

– С меня требуют эти деньги. Верни, а то будет хуже.

– Пусть мне будет хуже, – cказала я и бросила трубку.

Мама тихо выпала в осадок, когда узнала, что за номер я выкинула. Но Шурка долго и внимательно разглядывала меня, а потом промолвила:

– Ты молодец, мамка. Не дала себя в обиду. А то будут на тебе всякие мудаки наживаться!

– Детка, нельзя так говорить, – встряла бабушка.

– Нельзя так делать, – сказала я и переглянулась с Шурой, мы с ней понимали друг друга с полувзгляда.

А через несколько дней был визит Молотовой ко мне домой. Она пришла ко мне в сопровождении крепких бритоголовых братков, старательно пугавших меня чем только смогут.

– Что будем делать, Петрова? – холодно и с ненавистью колола меня Молотова.

– Вы о чем?

– Ты денег нам должна.