– Именно. И моя задача – натренировать вас так, чтобы около компьютера в ГАИ вы жали только на красные кнопки. Задача вполне реальная, если вы, как хорошие мальчики и девочки, будете меня слушаться. Если же особо настырные захотят что-либо понять – милости просим. Ответов найдется сколько угодно. Вопросы?

– Когда начнутся практические занятия?

– Ага, вам не терпится начать портить жизнь пешеходам. Но я вас разочарую. Только после сдачи внутреннего экзамена по теории вы приметесь давить на педаль сцепления, что обязательно доставит вам массу запоминающихся минут. Гарантирую.

– Зачем вы нас запугиваете?

– Я? Запугиваю? Я вас уверяю, что реальность еще хуже.

После этого мы раскрывали журналы с красивыми, но сложными и непонятными картинками и, как профессиональные дешифровщики, разгадывали смысл хитрых дорожных знаков, типа реверсивного движения. А наш гений-мистификатор старательно ставил нам ловушки и как дитя радовался, когда мы в них попадали.

– Ну-с, мадам Петрова, как вы скажете, допустимо ли разворачиваться на трамвайных путях так, как изображено на тридцатой странице?

– Я полагаю… – Я всматривалась в картинку. «За» и «против» было поровну, и я тянула наудачу. – Я думаю, нельзя.

– Как интересно, обоснуйте.

– А что, можно? – Я была готова принять свою ошибку.

– А что, вы так не уверены в ответе?

– Почему, я очень уверена. Просто…

– Просто ваша уверенность зиждется на признаках, о которых мы можем только догадываться. Кто поправит мадам Петрову? Нет желающих? Гениально! В ГИБДД все придут в восторг от ваших ответов.

– Но ведь в ГИБДД нам не придется мотивировать ответ, – злорадно вставлял какой-то умник из толпы.

– Верно. Только нажать нужную кнопку. Действительно, что я с вами тут разговариваю, как с людьми? Все берем в руки картинку на тридцатой странице и запоминаем. Правильный вариант: да, разворот разрешен.

– Почему?

– А это неважно. Вам же не надо мотивировать ответ. Просто жмите кнопку – и банан (то есть права) ваш.

Вот в таком ключе я наслаждалась вплоть до середины февраля.

Конец февраля неожиданно разнообразил мою жизнь профессиональной удачей. Надо сказать, что вообще работалось в «САИНе» довольно забавно. Особенно «приятно» было чувствовать некий единый корпоративный дух, определенную общность интересов, при которых все с вежливыми улыбками старались урвать друг у друга куски. Такое острое ежедневное чувство локтя, неизбежно приводящее к «гордости» за компанию, в которой ты работаешь.

– Господа, радостная новость! «САИН» опять занял первое место в рейтинге компаний по опросам «Коммерсанта».

– Ура! Давайте вечером отметим.

У нас вообще, как ни странно, все время что-то отмечали. Почему против этого не возражало начальство, я не понимала, но факт оставался фактом. В отделах практически ежедневно кто-нибудь «квасил». А уж наш отдел в этом вопросе был фаворитом. Сенокосов – большой любитель праздника и всеобщей радости, никогда не оставался глух к зову народа. Однако первый тост всегда был один, как дань возможным прослушивающим и подсматривающим устройствам.

– За «САИН». Чтоб мы и вся корпорация процветали долгие годы!

– За успех нашей любимой фирмы!

Это только потом, примерно в конце марта я узнала, что наша любимая фирма при выплате процентов за выполненные договора вычитала прежде всего расходы, связанные с обслуживанием самой фирмы. Так, прежде чем начислять зарплату мне за первый квартал, сначала из моих комиссионных вычли:

1. Двести десять долларов за аренду рабочего места с компьютером за три месяца.

2. Пятнадцать долларов за использование информационных ресурсов.

3. Сто двадцать долларов за услуги курьеров за три месяца.

4. Сто долларов за услуги показчиков квартир (тоже за три месяца).

5. Десять долларов на канцелярские товары.

6. Пятьдесят долларов на групповые мероприятия.

7. Сорок пять долларов за проверочные справки по текущим договорам.

Оказалось, что за комфорт надо платить. Суммы меня впечатлили. Слава богу, я неплохо поработала в квартале, и даже после всех этих драконовских вычетов денег хватило на выполнение пресловутого плана. Так что я как-то сразу получила максимальный процент – тридцать. При плане в пять тысяч мой доход за квартал составил полторы тысячи, то есть по пятьсот баксов в месяц, что меня однозначно устроило. Однако настораживало то, что в нашем отделе план выполнили только человек пять. То есть все остальные получили вместо тридцати процентов пятнадцать, и их общий доход еле перевалил за двести долларов в месяц. Они смотрели на нас, выполнивших план, а особенно на новенькую меня, как на предателей. Их вопли и стоны по поводу высокого плана оставляли нас равнодушными. Но внутри каждого жило опасение, что и мы можем оказаться в подобном положении.