– Зачем ты меня тормошишь? Мы пришли?

– Угу. Просыпайся.

– Что там?

– Сам посмотри, я твоими глазами работать не нанимался.

У подножья сгрудились кибитки. Там блеяли овцы, стонали верблюды, жалостливо мекали козы. Между ними сновали люди. Поселок надвое разделяла едва различимая тропа. А дальше - извилистой блестящей лентой змеилась река.

Лекс увидел воду, рванулся к ней, но был сграбастан джином и водворен на место, а когда пришел в себя, Энке коротко обрисовал ему диспозицию:

– Десять домов на колесах, стадо овец и коз, есть лошади.

– Я не заметил.

– Увели поить к реке. Людей человек сорок. Верблюды - на продажу.

– Откуда ты знаешь?
– вяло поинтересовался Лекс.

– Ухоженные, и без поклажи...

– Пойдем, а?
– тоскливо попросил Лекс.

– Пойти-то мы, конечно, пойдем, да только ночью.

– Я не доживу. Сдохну тут, и достанется твоя лампа кочевникам, будешь до конца мира с ними перепираться.

– Я, конечно, долго просидел в песках, только боюсь, нравы за последние сто лет мало изменились. По сравнению с теми, внизу, даже никейский погонщик - родной мамой покажется. Подумаешь, отловили бы нас работорговцы и прицепили на одну жердь. Зато в пути и еда, и вода. Охрана, опять же.

– От кого?

– Вот от этих! Это ж Духи. Племя такое. Они бродягам всегда очень радуются. Живут обособленно. Сами ни с кем не водятся, а уж с ними никто и подавно дело иметь не желает. Духи изредка выползают из центра пустыни для обмена товарами, вот как сейчас. Идут давно, провиант заканчивается, коз и овец они жалеют, до ближайшего торга еще топать и топать. А тут - мы с тобой. Меня сразу говорю, варить бесполезно: как сунешь, так и высунешь. А тебя мигом разделают и запекут. Или - в котел. Перед этим они еще живое мясо отбивают. Считается, так вкуснее.

Если бы в организме оставалась хоть капля воды, Лекс бы заплакал. Река была рядом, но оставалась недосягаемой.

– Ты у нас джинн или кто?

– Джинн.

– Делай что хочешь, но донеси меня до воды!

Энке склонил голову набок, натянуто усмехнулся и уже приготовился к уточнениям, когда Лекс взмолился чуть не в крик:

– Проползем за валунами и спустимся к воде. Нас никто не увидит.

– А что так тихо?
– ехидно спросил Энке.
– Встал бы на гребень и проорал во всю глотку. Я, дражайший хозяин, подозреваю, что они нас уже почуяли, и, если мы с тобой проявим хоть какое-то шевеление, явятся сюда всем племенем. Ну, меня-то насовсем затоптать трудно. А ты сейчас - ни подраться, ни убежать.

– Ты ж нес меня по пустыне, - уныло канючил Лекс.

– Тащить тебя на закорках и одновременно отбиваться от врагов, дело трудное, но выполнимое. Желательно, чтобы тебя при этом не убили. Ты мне дорог именно живым. Уж лучше такой хлюпик, чем людоеды. Я с ними с ума рехнусь.

Сволочь и демагог. Демагогическая сволочь, трепло собачье... но прав. Подходило время, нырять в лампу, и останется Манус Аспер один одинешенек против всей честной компании.

Энке завозился, будто в штаны иголка попала. Лекс вяло потянул из сумки лампу, приткнул ее между камней и отполз подальше. Скручиваясь в жгут, джин раскалялся так, что запросто могло опалить волосы.

Поганец, который привязал джина к лампе, кое-что умел: Энке, например, мог свободно менять форму перед нырком. Зато в обычной жизни, как ни старался, ничего не получалось. За дорогу Лекс вспомнил все, что слышал о джиннах в разных секторах. Получалось: Энке еще повезло - или не повезло, как посмотреть - в иных местах джинны постоянно пребывали в сосуде, выбираясь исключительно по приказу хозяина. Но и со способностями у них обстояло покруче. Проще говоря: такие джинны свободно могли менять форму, летать, просачиваться в замочную скважину и т.д. А что Энке? Практически - обычный человек, ну, побыстрее и посильнее других, ну, может неограниченное время может обходиться без пищи и воды. Еще и демагог!

Тело обхватило жгучим кольцом. Из глаз посыпались искры. Лекс рванулся, получил второй удар и закричал. Боль оказалась невыносимой.

А нечего задумываться в непосредственной близости от врага! Когда глаза проморгались от слез, а тело, исключительно по инерции, еще пару раз трепыхнулось, выяснилось, что Лекса захлестнули двумя длинными хлыстами, спутав при этом по рукам и ногам.

Двое мужчин начали подтягивать его к себе, не заботясь о том, что нежные бока пока еще живой дичи скребут о камни. На лицах - деловой интерес: добыли парни кусок мяса к ужину!

Сумка оказалась примотана к телу. Лампа осталась в камнях. Лекс даже не пытался ее достать. Во-первых, руки связаны. Во-вторых, безделушку у него отберут, и перейдет драгоценный сосуд во владение следующего хозяина. Пусть уж лучше тут стоит. Авось Энке вернувшись, сподобится вызволить Лекса из неволи. Если к тому времени останется, что вызволять.

Подтащив добычу поближе, духи ловко накинули ему на ноги петлю из тонкой веревки, такой же обмотали грудь и руки. Хлысты они свернули и засунули за пояса. Если потащат за ноги, можно остаться вовсе без головы, - прикинул Лекс. От потрясения он начал быстрее соображать. Духи заговорили на непонятном наречии.