Жертвенный напиток, питие богов, в старину гнали, подсекая кору березы каменным топором (или срубая толстую ветку). Позднее стали буравить ствол железным буром. Но и сейчас вижу надрезанные ножом стволы и подставленные банки.

Вместе с тем встречаются варианты, более щадящие березу: гвоздем пробивают ствол на три-четыре сантиметра, вытаскивают гвоздь щипцами и вставляют пластиковую трубочку. Бежит сок на радость людям, предкам и богам.

Доение березы, еще раз подчеркну, известно только у росолан-россов. Традиция знаема нами и по Ригведе, что лишний раз удостоверяет мысль о том, что колыбель Ригведы – здесь, на реке Рась, на Самаре, на Соке.

«Обладающее собственной хвалой лесное дерево

Чудесно доящееся среди молитв…» (РВ, IX, 12-7) – данные строки веды, написанные в III тыс. до н. э., полностью относятся к русской традиции, к березе, дереву северному, «доящемуся среди молитв».

Пока есть Россия, россы и березы, то и пребудет «сок, полностью побеждающий, необоримый». Живет традиция сквозь тысячелетия и жива будет.

Священный напиток квас моложе сока, моложе расы-млеко, моложе сомы, но тоже принадлежит к числу древнейших. Полагаю, что известен квас за несколько тысячелетий до нашей эры. И убеждает в этом анализ слова-имени. Квас имеет уменьшительно-ласкательную форму – квасок, где опять видим древнейший прием словообразователей: создание нового культового слова путем наложения двух – одного на другое. Квасок – это квас-сок, квашеный сок. В русской традиции получение священных напитков путем квашения. Позднее – с дальнейшей выгонкой напитка, с брожением…

Видимо, только раса и сок березы принимались в чистом виде. Однако в более поздние времена березовый сок для ритуальных целей выдерживался на солнце, осуривался до помутнения. При этом сок во вкусе теряет, но обретает «зримые» черты, вид млека. Не исключено, что именно в таком виде сок преподносился предкам и богам.

Со временем квас стал существенно отличаться от сока, хотя и сохранил в своем имени образ «сок».

Наши пращуры готовили квас по рецептам, дошедшим до наших дней. Не только моими сельскими прабабками, но и сей год домашний квас «ставится» по рецептам, которые были созданы до нашей эры. Первый письменный источник, упоминающий квас, известный автору, – «Лаврентьевская летопись», где квас засвидетельствован во времена князя Владимира под 996 годом. Однако корни слова ведут нас к истокам русского языка, к глубинам много древнее нашей эры.

Если тесто «затевали», то квас именно «ставили». Сухари ржаные (или белые – пшеничные, жженые для цвета) заливают кипятком (водой), добавляют мед (сахар), кладут кусочек кислого теста (дрожжей) и ставят кваситься на двое-трое суток.

В дедовской деревне дрожжевое тесто держали в горшке (позднее появились эмалированные бидончики), приспущенном в холодную колодезную воду. Вообще колодцы использовались как холодильники, где в ведрах, в горшках, спущенных на веревках, хранили молоко, масло, сметану, тесто…

Для придания особого вкуса в квас могли добавлять крошеные яблоки, а также вишню, клюкву, малину… В зависимости от добавки квас звали: яблочный, клюквенный… Самый любимый и распространенный все же хлебный квас, без ягодных добавок.

Квас – солнечный напиток. Осуриваться, то есть бродить, квас ставили на солнце. Само слово «осуриваться» ведет нас к древнейшим временам, предшествующим созданию Ригведы, к Сурии-солнцу, к россо-ариям, солнцепоклонникам.

В некоторых источниках встречаем образ Квасура, где квас и сура соединены в одно слово. В практике моих прадедов, помню, встречался родственный, но другой речевой оборот: сурный квас. И тут соединение суры и кваса в одном образе.

Сурный квас поминали многие исследователи, в том числе и Владимир Даль: «Суровец, сырой квас, не хлебный, а мучной», «Суровец – то же, ячный, пшеничный квас».

Ячный – «ячмень… самый северный колос». При взгляде на «яровое хлебное растение» встречаем народные приметы, которые ведут нас к древнейшей ведической культуре, к солуни: «Ячмень сеют, пока цветет калина», «Ячмень… сей в полнолуние». Еще ячмень называют «ярица» – словом, проистекающим еще из одного имени Солнца – Яро, от бога Яро.

Квас(ок), Сура, Яро собраны и зашифрованы в ритуальном напитке. Зашифрованы, полагаю, не по умыслу утаить, а как отражение стародавней жизни. Есть и топонимы, и села с названием Квасово, как место приготовления кваса.

Связь кваса с древними ритуалами поклонения Солнцу, Огню (богу Агни) видна и в народном поверье: избу, загоревшуюся от удара молнии, тушат молоком или квасом и только потом водой. Требовалось совершить обряд жертвоприношения Перуну, Громовержцу, огню (в Ригведе бог Агни, в современном русском языке пишем «огонь», но говорим «агонь», огни-агни). И в этом видно культовое значение кваса.

Раса, молоко, сок, квас – культовые безалкогольные напитки. Сюда же можно отнести и сому. В Ригведе сома часто называется «пьянящим». Однако отчасти согласимся со статьей-комментарием к Ригведе автора Т. Я. Елизаренковой: «Сома не был алкогольным (ферментации не происходило) и, наоборот, противопоставлялся профаническому алкогольному напитку под названием сура (sura), не вызывает сомнений. Суру в РВ недвусмысленно осуждают, ср., например, VII, 86, 6: «Не своя (была на то) воля, о Варуны. Это соблазн: хмельное питье (Sura), гнев, игральная кость, неразумие». «Природа опьянения Сомой была совершенно иной. Сома вызывал состояние блаженства, радостное просветление» (стр. 345–346).