Большой проблемой общения неандертальцев было устройство гортани, сходное с обезьянами. Это устройство не позволяло неандертальцам произносить разнообразные звуки. Поэтому неандертальцы не умели говорить, и они не являются нашими прямыми предками.

В результате мутаций появились люди с совершенно иным строением гортани, обладающей голосовыми связками. Они получили название кроманьонцев. Кроманьонцы – это наши предки. Как выразился один из антропологов, если кроманьонца нарядить в современную одежду, то мы бы приняли его за человека, пусть и немного странного.

Именно это строение гортани позволило кроманьонцам обрести развитую звуковую речь.

Кроманьонцы, жившие 30–40 тысяч лет назад, были людьми высокого роста, 170–180 сантиметров. Они изготавливали самые разные виды орудий: наконечники для копий, ножи, гарпуны, рубила и топоры.

Фундамент делали из черепов огромных животных. Из ребер мамонта они сооружали каркас, который покрывали шкурами. Делали орудия из бивней мамонта и оленьих рогов. Ловили рыбу с помощью плетеных ловушек.

Развитие речи позволило выйти на новый уровень развития интеллекта. Обмен знаниями существенно повысил объем и качество этих знаний.

Жестовое общение мешает охоте и производительной деятельности. Звуковое общение, напротив, помогает. Очевидно, что начало языка появилось для чисто технологической деятельности. Но говорить человеку настолько понравилось, что он стал это делать постоянно. Так, австралийские аборигены все свободное время сидят и обсуждают всякие сплетни.

Принято считать, что первобытный человек имел магическое мышление. Но такое мнение неверно. Эта идея возникает в результате неправомерного переноса реалий настоящего дня в обстановку дней минувших.

Если бы первобытный человек не вел себя рационально, то он не прожил бы и дня.

Мы сейчас разделяем научное и магическое мышление как деятельность, имеющую или не имеющую практического значения. Но первобытный человек не мог позволить себе заниматься деятельностью, не имеющей прямой практической выгоды. Его проблема была в том, что он не мог явно выделять причины наступления тех или иных событий. Он искал любые способы воздействия на силы природы. Поэтому правильней считать его деятельность исследовательской, хотя и имеющей черты магических обрядов. Позже этот вид деятельности приведет к появлению шаманов, жрецов, алхимиков и, наконец, ученых.

На стоянке первобытных людей Ла Ферраси были найдены камни со специальной раскраской, изображавшей животных. На некоторых животных изображены раны. Считается, что такие камни – один из первых примеров вызова духов для убийства животных. Но можно посмотреть на эти камни и с другой стороны. Они помогали охотникам репетировать сцены охоты. На камнях изображались раны животных, чтобы охотники знали, куда наносить удары. Так что можно считать эти камни одним из первых учебников.

Настоящее развитие общественный интеллект получил только у кроманьонцев. Использование моделей животных для успешной охоты на них привело к развитию средств моделирования объектов окружающей среды и, как следствие, развитию творческих способностей человека. Человек осознал свои возможности по восприятию мира. Проявлением этих возможностей стало возникновение наскальной живописи и скульптуры. На первых рисунках изображались группы охотников, которые убивают крупное животное. Это послание потомкам: «Собирайтесь вместе, в единстве сила!» Наскальная живопись позволила сохранять знания для потомков и накапливать их. Возможности отражения стали групповыми, а следовательно, существенно увеличились. С помощью таких средств отражения группа смогла отразить сама себя.

Эти рисунки являются первыми явными отражающими модулями общественного интеллекта. Именно они стали культурой – той новой системой отражения мира, который характерен для современного человека.

Изготовление орудий, поддержание огня, приемы охоты на хищников – все это результат деятельности общины, не одного человека. Кроме того, эти знания потерялись бы с его смертью. Общественный интеллект включает способности всех членов общины и продолжает функционировать, несмотря на смерть отдельного человека.

С этого же момента создаются специальные модули отражения, которые определяют жизнь общины как целого и в то же время управляют поведением каждого члена общины.

Человек, который родился в общине, уже мог воспринимать общественные цели как свои собственные. Воспитание заключалось в том, чтобы молодой человек воспринимал мир в тех же понятиях, в каких его видит община. Это означает, что общественные понятия должны быть легко воспринимаемы отдельным человекам, а следовательно, иметь схожую структуру с индивидуальными понятиями. С другой стороны, общественные понятия отличаются тем, что воспринимают мир так, как это выгодно общине в целом, а не отдельному человеку – поэтому некоторые понятия (например, мужества или долга) могут требовать от отдельного человека значительного напряжения сил.

По отношению к сородичам желательно такое поведение индивида, которое позволяет обществу быть монолитным и выступать по отношению к внешним угрозам в виде «единого кулака». А это требует наличия множества нравственных установок, которые защищают общество от раздоров и распада.

Эти установки могут быть описаны только в виде метапонятий – то есть понятия чести, достоинства, справедливости, – и они не относятся прямо к объектам внешнего мира. Они описывают те мысли, желания и намерения, которые имеет индивид и, главное, которые он должен иметь. Любая нравственная установка требует от человека управления своими мыслями. Нравственный человек не убивает своего соплеменника не потому, что боится это сделать, а потому, что сама мысль об убийстве для него кощунственна.