Появление общественного интеллекта превратило общину в эффективно действующий хозяйственный механизм, который позволил значительно увеличить производительность труда. Шестеренками этого механизма, хоть это и выглядит на первый взгляд странным, стали нравственные понятия. Возьмем, например, понятие «честного слова». Оно означает, что человек берет на себя некоторое обязательство, которое он готов выполнить, даже если ситуация изменится и если ему самому выполнение этого обязательства станет неинтересным, нежелательным и даже невыгодным. Но в результате использования «честного слова» между двумя членами этого общества устанавливается хотя и нематериальная, но достаточно надежная социальная связь, которая позволяет выполнять совместную работу. В общине появляется разделение труда. Даже в тяжелых условиях человек продолжает выполнять свою часть работы, будучи уверенным, что другие люди также выполнят свои обязанности. Нравственность цементирует общество и значительно повышает его устойчивость к внешним угрозам.

Вместо слабой кучки беспомощных приматов появляется сплоченная команда, которая может дать достойный отпор любому хищнику. Основу этой силы составляют знания, передаваемые посредством культуры. Каждый член команды хорошо представляет повадки хищных зверей, ядовитых змей, опасных насекомых. Он умеет применять оружие, звать на помощь соплеменников, устраивать засады. Если охотник встречается со зверем один на один, то он достаточно хорошо оценивает степень опасности и может подавить свой страх, подчинившись интересам общества.

В то же время нравственность выгодна и самому индивиду. Хотя она и принуждает его к выполнению неприятной или даже опасной работы, но, с другой стороны, она защищает его и от внешних угроз (так как он является членом общины), и от внутренних угроз (так как нравственные люди не могут нанести вред своему соплеменнику).

Некоторые поступки индивидов могли быть настолько опасными для существования общества, что оно должно было создать особые общественные понятия, которые передавались бы из поколения в поколение. Этим понятиям следовало бы выражать наиболее важные аспекты поведения и точно, без искажений, восприниматься всеми членами общины. Они должны быть священными. Эти понятия и сейчас сохранились во многих племенах, находящихся на ранних стадиях развития. Можно считать подобные священные понятия наиболее древними модулями отражения общественного интеллекта.

Такими являются два понятия, которые имеют разные названия у разных народов, но чаще для их обозначения используют меланезийское слово «мана» и полинезийское слово «табу».

Мана – это некоторая совокупная сила, которая правит всеми проявлениями природы. Поведение, учитывающее ману, – это правильное, хорошее поведение. Табу – это поведение, направленное против маны, недостойное поведение. По образному замечанию Кабо, табу – это тень маны. Главная особенность табу в том, что его нарушение, как правило, заканчивается смертью нарушителя.

Смерть настигает провинившегося не только в результате казни, но и в результате самоосознания ужасного проступка. Нарушение табу воспринимается самим преступником как страшное зло, после которого он уже не может жить. Фрэзер приводит пример женщины маори, которая поела фруктов, а затем узнала, что они сорваны в месте, на которое наложено табу. Она воскликнула, что дух вождя, несомненно, убьет ее. Это произошло после полудня, а на следующий день в 12 часов она уже была мертва.

Община выделяет специальных людей – шаманов, – которые следят за соблюдением этих понятий. Шаман – это человек, имеющий сильную ману и, следовательно, имеющий право приводить в соответствие со своей маной поведение других членов общины.

Появление священных понятий существенно упрощает сохранение полезных навыков. Стоит объявить эти навыки маной, и все члены общины будут неукоснительно соблюдать их и передавать по наследству. Соответственно, объявив некоторое поведение табу, можно полностью запретить его на протяжении множества поколений. Удобство этих понятий в том, что их не надо объяснять. Считается, что они сами собой разумеются. Член общины воспринимает их как высший закон и подчиняется ему.

Обычно маной считается все то, что связано с продолжением жизни общины и имеет хороший наглядный образ. У народов Сибири главной святыней был огонь в очаге.

Принято считать, что мана и табу – это зачатки религии первобытных людей. Действительно, сходство с религией в том, что эти понятия священны и должны восприниматься без критического осмысления. Но на этом сходство заканчивается. По сути, мана и табу имеют практическое значение, которое воспринимается туземцами именно как набор технологических знаний.

Южноамериканские индейцы варао изготавливают лодки с помощью специальной серии обрядов, которые включают также вступление в интимную связь с женским духом леса. Цель этих обрядов состоит не в магических действиях, а именно в изготовлении лодок. Поэтому если в результате точного выполнения всего обряда получаются хорошие лодки, то зачем экспериментировать? Можно ведь и утонуть потом ненароком. Современному человеку эпизод с женским духом леса кажется лишним, но он также может иметь вполне практический смысл как время отдыха и восстановления сил.

Называть процесс изготовления лодки магическим обрядом неправильно. Точно так же можно объявить партию в домино в обеденный перерыв магическим обрядом забивания козла.

Более правильно считать, что мана – это первобытная технология жизни. Мана позволяет передавать из поколения в поколение набор стереотипных действий, которые гарантируют получение стандартного результата. Не надо думать. Не надо что-либо менять. Надо просто соблюдать ману, и все получится.

Главная задача маны – обеспечить воспроизводство жизни общины. Если для этого требуется использовать магические элементы, значит они будут использованы.