Мы прошли в столовую, заказали чай и стали обдумывать ситуацию.

— С какой глубины атомная лодка может запустить ракеты? — спросил Герасимов.

— С глубины 10–15 метров, ответил Нулан.

— А на какую глубину действует излучение антиэлектрон и ВДВ? Опять спросил он.

— ВДВ на глубину 50–60 метров, в зависимости от солености воды и других химических компонентов. А вот антиэлектрон? — задумался Нулан. Подождите, дам задание рассчитать. Он подождал секунд 15.

— Расчеты показывают 8-10 метров. Но нужны эксперименты. Я к тому же не учел защитные свойства легкого и прочного корпусов лодки, а они у различных типов лодки разные. Сейчас дам задание на проверку, причем в разных участках мирового океана. Но что это нам даст. Лодка идет на глубинах 250–300 метров, сказал Нулан.

— А могут ли несколько МКР подойти к ней и снизу направить ее наверх, подтолкнуть? — спросил я. Насколько известно лодка на полном ходу имеет нулевую плавучесть или близкую к ней и регулирует перемещение по вертикали с помощью горизонтальных рулей, а не принятием балласта.

— Таких экспериментов мы никогда не проводили, и получится ли что-либо, не могу сказать. Слишком большие нелинейные уравнения получаются. Наверное, тоже понадобятся эксперименты. Но идея интересная. Поднять лодку наверх, отключить все электронные и электрические приборы и все. Больше она ничего сделать не сможет. В крайнем случае, включить ВДВ и взорвать все торпеды и запас топлива. Да и твердотопливные ракеты взорвутся и всё, нет лодки.

— А радиоактивное заражение?

— У вас, у русских есть такая поговорка, из двух бед выбирают меньшее. Но это, я так понимаю, крайний случай. Нужно все просчитать, проверить. Завтра результаты будут готовы.

Затем спецназовцы показали взятие склада ядерных авиабомб тактического назначения В-61-4 и В-61-10 в количестве 200 авиабомб весом по 320 кг каждая в Турции на авиабазе Инджирлик. Нейтрализация охраны, охранных систем, вскрытие складов, погрузка боеприпасов на платформы, разгрузка их на СКР и эвакуация личного состава и автоматов-разведчиков заняло 35 минут. Нулан остался недоволен. «Отметку отлично вы получите тогда, когда на всю операцию вы затратите 20 минут», — сказал он. Конечно, основную часть работы выполняли автоматы-разведчики, но и от людей многое зависело, в первую очередь при столкновении с нештатными ситуациями. В этом случае люди были гораздо эффективней автоматов и принимали более быстрое и точное решение проблемы.

Бывший курсант Санкт-Петербургского морского института Илья Комаров был доволен, что в свое время согласился участвовать в программе освоения космоса непонятному майору ФСБ. Он уже побывал на Луне, вокруг Луны, много раз мотался с Луны на Землю и обратно. Он освоил полеты на малом космическом разведчике, изучил основы космонавигации, побывал в Атлантическом, Тихом и Индийском океанах, на базах инопланетян. В настоящее время он изучал особенности пилотирования сверхмалых космических разведчиков СМКР. Он осознал масштабность предстоящей задачи — предотвратить наступление третьей мировой войны. Сегодня на базе № 6 ему и его сокурснику Миронову Валентину было предложено пройти в каюту N7. С недавних пор все помещения на базе № 6 были пронумерованы, чтобы не путаться, а комнаты стали называть каютами, по-флотски. В каюте N7 их ждали Крылов и Герасимов. Они рассказали о пока нерешенной проблеме поднятия атомной подводной лодки вместе с ядерным боезапасом на поверхность. Комаров и Миронов уже проходили практику на АПЛ и даже ходили в несколько учебных походов. Поэтому и решили, что лучше этих кандидатур не найти. Крылов пояснил, что на два МКР была установлена дополнительная гравитационная аппаратура, которая позволит выталкивать АПЛ на поверхность, но так как лодка движется, и довольно быстро до 50 км в час, а не стоит на месте, для надежности нужно попробовать вытолкнуть АПЛ на поверхность моря двумя аппаратами. Одним с носа, другим с кормы. Представляете задачу? — спросил Герасимов. Нужно отработать тактику подхода к субмарине на скорости, одновременное включение аппаратуры и подъем АПЛ на поверхность или до глубины 10–15 метров. Расчеты показывают возможность такого маневра, но практика — есть критерий истины, — улыбнулся он.

В настоящее время в Баренцевом море под лед ушла многоцелевая американская АПЛ с разведывательными целями, — сказал Крылов, — вот на ней и давайте потренируемся. Постарайтесь ее не топить. Поднимите ее вначале метров на 50, затем отпустите. Сделайте другой подход, поднимите повыше, метров на 100. Если все будет хорошо получаться, прекратите и возвращайтесь на Луну. Естественно о максимальной маскировке я не говорю, и так понятно.

Комаров осмотрел модернизированный МКР. Вид довольно непривычный, но под водой — не в воздухе летать. Они направились к Новой Земле, нашли подходящую полынью, спустились под лед и под воду и пошли навстречу АПЛ, которая шла крейсерским ходом в 15 узлов. Как они ранее договорились, Комаров подошел к АПЛ с носа, а Миронов с кормы и на счет: «И раз», зашли под киль. На счет: «и два» была включена аппаратура и лодку приподняли метров на 50, на счет: «и три» отключили аппаратуру и отошли метров на 200 понаблюдать за действиями команды. Команда подводной лодки действовала уверенно. На некоторое время ее ход замедлился и, через 15 минут АПЛ вновь ушла на заданную глубину. «Наверное, думают, что попали в линзу сверхсоленой воды», — сказал Миронов. О таких линзах у них в училище ходили легенды.

— Меняемся местами и заходим справа, скомандовал Комаров. На этот раз не обошлось без ЧП. Не у них, а у АПЛ. Они не рассчитали, что Баренцево море довольно мелкое и поэтому рубка АПЛ и все выдвижные устройства были повреждены о лед. Но лодка выжила, аварийная команда заделала течи и АПЛ легла на обратный курс.

Я сидел, у себя в каюте в кресле и напротив меня сияло голографическое изображение Земли в реальном времени, как его было бы видно с Луны, где я и находился. Ну не принято у альфийцев делать окна, да и небезопасно. Я разглядывал спирали циклонов, желтые пески великих пустынь, зелень Амазонских лесов, синий цвет океанов. Красивое зрелище. Когда я оставался один, то я всегда включал это изображение.

— Нулан, — спросил я, — ты уже снял матрицы с головного мозга самых богатых людей планеты?

— Да, идет обработка данных их матриц. Также закончился съем матриц с видных политиков стран мира, руководителей финансовых империй и других людей, которые, как считается, вершат судьбы мира. Но, как ты просил, ни мирового правительства, ни узкого круга лиц, которые бы могли это делать, пока не нашли. Есть, конечно, люди и группы людей, которые так не считают.

— Да знаю я это. Все эти политики, олигархи — марионетки, которых кто-то дергает за ниточки. Наша задача найти, разглядеть эти ниточки. Найти людей, которые за них дергают, и найти людей, по чьему сценарию вторые дергают за ниточки первых. Я точно выразил мысль? Одними из этих ниточек являются деньги, финансовые и банковские институты, база, на которых они основаны. Например, золотой запас как НЗ. Ты уже установил все места хранения золотого запаса? Получив утвердительный ответ, задал следующий вопрос:- ЦУ просчитал последствия изъятия оружия массового уничтожения? А последствия изъятия золотого запаса? А разрушение мировой финансовой системы?

— Вопросов много и объем работы для поиска ответов на них колоссальный.

— Чем же вы занимались здесь 6000 лет?

— У нас были другие задачи, и мы решали другие вопросы интересные для нашей расы.

— Вот здесь возникает еще один вопрос, который нам необходимо решить. После изъятия ядерного оружия мы уже не сможем оставаться инкогнито. Нужно будет заявить о себе. Как сложатся представления о расе альфийцев у землян? Или они воспримут нас как завоевателей, или как монстров, исчадий ада, или как богов, которым нужно поклоняться? Или как братьев по разуму, с которыми нужно и выгодно дружить или как более развитую расу, у которой нужно учиться?