— Раз нужно, придется согласиться, — ответил он.

Борис Александрович Захаров начал свою деятельность на Луне с установления связей в США. В свое время он окончил институт имени Плеханова, затем, после перехода в КГБ, Высшую школу КГБ и был направлен на нелегальную работу в США, где работал с 1976 по 1981 год. Затем из-за предательства определенных лиц во внешней разведке был вынужден вернуться в СССР, где работал в службе экономической безопасности. Когда, в 90-х годах данная служба прогнила и стала крышевать олигархов и других воров, он почувствовал себя неуютно. Видимо и для руководства он стал неудобен, и ему предложили отставку с переводом в один крупный коммерческий банк в службу безопасности. Если бы Борис Александрович не знал, как этот банк разоряет Россию, если бы он не имел доступа к оперативным разработкам на руководителей банка, он возможно бы и согласился перейти туда. Но он, сославшись на состояние здоровья, отказался. Сослуживцы смотрели на него действительно как на больного. И вот в 71 год ему судьба предложила прожить новую жизнь. Молодым, сильным, не оглядываясь на начальство делать свое дело, которому его учили, которое он знал. Методики овладения способностями своего мозга, великолепная память, которая к нему вернулась, все это внушало оптимизм и уверенность в себе.

Однако, большинство его агентов, в которых он был уверен, к сожалению уже умерли. Остались в живых лишь Стив Роулнер, владелец небольшой автомастерской в Сиэтле и Гербер Дагмер в Филадельфии — владелец адвокатской фирмы, специализирующейся на налоговых делах. Вот с установления контактов с ними и начал свою деятельность Захаров. Он связался с обоими по интернету. В письмах от старого друга он назвал им те имена, под которыми они его знали. Упомянул события конца 70-х годов, в которых они участвовали, разговоры, смешные случаи, которые с ними происходили, имена знакомых девушек и пожелание возобновления знакомства. Одновременно он дал указание ЦУ с помощью автоматов разведчиков установить за ними наблюдение и выяснить, как они отреагируют на его послание. Никто из его бывших агентов не стал звонить или сообщать в ФБР о его сообщении и о его появлении. Роулнер написал ему, что был бы рад снова увидеть его. Выпить пива, поговорить и вспомнить веселые семидесятые. Интересовался здоровьем.

Дагмер был в письме более официален. Он писал, что рад, что Боб жив, желал ему здоровья, просил прощенья, что не сможет его увидеть и попрощался с ним.

Захаров навел справки и установил, что Дагмер тяжело болен, неоперабельный рак легких. Он не захотел умирать в больнице и вернулся домой. Врачи дали ему месяц жизни.

Захаров обратился к Крылову о заброске его в США и с просьбой помочь другу. Крылов согласился. При этом он говорил с Захаровым на английском языке.

— Пока тебе готовят документы, кредитные карточки, права и другие необходимые документы, на это уйдет часов 5, отправляйтесь в учебную капсулу. Ваш английский с восточно-европейским акцентом. Сейчас это может быть и не бросается в глаза, но подучитесь и исправьте акцент, а также привычку держать себя по-современному. Слишком 70 годы бросаются в глаза. Выглядели бы вы стариком — сошло бы, но для 40 летнего современного мужчины выглядит странно.

Через 5 часов, когда Захаров вышел из учебной капсулы, его кроме стильной одежды ждал пакет документов на имя Аллена Свена, бизнесмена средней руки из Филадельфии.

Вечером этого же дня в дом адвоката Дагмера в Филадельфии позвонил, а затем и зашел мужчина средних лет в элегантном костюме и спросил Гербера Дагмера.

— Это я, — сказал, вставая с кресла, худощавый изможденный мужчина, — Но я к сожаленью делами уже не занимаюсь. Болен.

— Я не по делам, сказал ему Захаров. Я от Боба. Меня зовут Аллен Свен. Боб знает о вашей болезни, и попросил меня помочь вам.

— Мне уже только господь бог поможет. Не нужно шутить молодой человек. Кстати, вы очень похожи на Боба. Вы не родственники?

— Родственник, близкий родственник, — уточнил Захаров, — Я не шучу, я действительно могу вам помочь. Одевайтесь, я буду ждать. Гарантирую, что в очень скором времени вы вернетесь домой здоровым и бодрым. Я говорю от имени Боба, а Боб разве хоть раз обманывал вас?

— Нет, ни разу. Это был один из тех редких людей, которые ни в чем меня не обманывали. Но я бы хотел отдать распоряжения. Он позвал экономку, — Эльза, я сейчас уезжаю, говорят, ненадолго. Если все же задержусь, то я оставляю тебе кредитные карточки на расходы по дому и на твое жалование. Пока я одеваюсь, подготовь мне мой больничный сак.

Захаров сел на стул, сборы длились около 30 минут. Затем вышел Дагмер с саквояжем.

— Как говорил мой бывший друг Боб, надежда умирает последней, к тому же мне терять нечего, — сказал он.

— Почему бывший? — спросил Захаров.

— Потому что я вряд ли его еще увижу, — ответил Дагмер.

Захаров вывел его из дома и поднял по трапу в МКР, где усадил его в кресло и дал таблетку со снотворным. Чтобы не было футурошока, подумал он.

Дагмер был доставлен на Атлантическую базу, раздет и погружен в медкапсулу. Через 36 часов они пили кофе в одной из кают базы.

— Я не знаю, что вы со мной сделали, но я себя чудесно чувствую, как заново родился, будто бы и не болел. Даже если это все на короткое время, на месяц, а потом я умру, я все равно благодарен вам Аллен.

— Вообще то, я Боб Гербер, — ответил Захаров.

— Ты же знаешь, что я разведчик. Аллен — это мое имя в настоящее время. А ты Гербер абсолютно здоров. Можешь провериться в любой клинике. Мы находимся на секретной базе, и когда ты будешь выходить, я дам тебе снотворное и привезу тебя домой. Если ты захочешь возобновить наши отношения, то я готов. Получать вознаграждение ты будешь в три раза больше чем прежде. Согласен?

— Так вы меня вылечили только для того, чтобы я снова стал работать на вас? — спросил он.

— Нет, — ответил Захаров, Я вылечил тебя, потому что ты мой друг. Если ты откажешься, то в любом случае здоровье остается с тобой, и я больше тебя не потревожу.

— Но я, же боролся за идеалы коммунизма, а у вас сейчас — дикий капитализм. За что мы теперь боремся?

— За мир во всем мире. А если серьезно, то человечество стоит на грани самоуничтожения. Кое-кто стремится развязать третью мировую войну, и я из тех, кто хочет и может ее предотвратить. В первую очередь отобрать у человечества оружие массового уничтожения. Разрушить паразитическую финансовую систему. Ты же юрист по финансовым делам. Каков внешний долг США знаешь. Что будет, если другие страны потребуют эти долги вернуть? Я, Гербер, против того чтобы люди убивали друг друга, независимо от того в какой стране они живут, я против насилия и несправедливости. Я все так же уважаю, идеи коммунизма, но их время, согласись, еще не пришло. Но открыть человечеству новые пути мы можем уже сегодня. Ты видел, что может наша медицинская техника. Теперь представь, что я открою такую клинику. Что будет?