Второе происшествие было интереснее. 12.09.14 г. с 01 час. до 04 час на территории Украины, в Донецкой и Луганской областях, были совершены диверсионные нападения, в результате которых были уничтожены вся тяжелая артиллерия, все установки залпового огня, практически вся бронетехника, вся оставшаяся авиация и боевые вертолеты, все склады боеприпасов, все склады вооружения. Джон раскрыл карту уничтоженных объектов и задумался. Такая операция была тщательно спланирована, это понятно, но это сколько, же таких профессиональных групп диверсантов нужно забросить? Пусть это были русские, но Джон еще раз подсчитал количество точек диверсий. Ничего не получалось. Пусть Россия собрала всех спецназовцев, проходивших специальную подготовку, — все равно их хватило бы только на 25 % всех проведенных диверсий. Из России же поступили сведения, что все спецподразделения находятся в своих точках дислокации. Тогда второй вариант — все диверсии провели сами военнослужащие Украинской армии. Но такой заговор опять не имел смысла. Ничего не понятно. Джон поднял всю информацию, поступившую от Киевского резидента, и натолкнулся на любопытные сообщения. Оказывается за день до этой диверсии на имя министра обороны Украины, руководителей округов, дивизий, бригад, полков поступили телеграммы одинакового содержания, в которых предлагалось до 23 час вывести все вверенные им войска на расстояние 100–150 км от линии фронта или линии разграничения для сохранности жизни вверенного им личного состава. Подпись под телеграммой была лаконичной — Страж-4. Фокус был в том, что данная телеграмма прошла по всем защищенным каналам связи. Украинцы обратились к специалистам из ЦРУ, но они до сих пор не ответили на вопрос, каким способом были взломаны системы связи. Вот она связь с первым происшествием, — подумал Джон, — и здесь были взломаны сверхсекретные системы связи. Однако украинские военные на данную телеграмму никак не отреагировали, за что и получили по полной. Диверсии были проведены в срок. У Джона вызвал интерес, что, когда через два дня от Страж-4 поступила аналогичная телеграмма, то, несмотря на отсутствие приказа, войска, бросив оружие и боеприпасы, банальным образом бежали. Однако военные об этом промолчали, вернее, сообщили о плановом отступлении. Напрашивается вывод, что в обоих случаях были применены какие-то новые технологии. Значит нужно сделать запрос высоколобым в НИИ о возможностях существования таких технологий, запросить все имеющиеся данные о работах в Российских НИИ, в министерстве обороны РФ, в ФСБ РФ, в других научных учреждениях. Кроме того, нужно дать всем резидентам, Агентству национальной безопасности (АНБ) и другим разведывательным службам задание, что им известно по псевдониму Страж-4.

Третье сообщение поступило из ФСБ России о том, что в сентябре этого года из ряда высших летных и военно-морских училищ были похищены курсанты, около 100 человек. В похищении подозревается человек, представлявшийся майором ФСБ. Несмотря на интенсивные поиски, никаких следов похищенных курсантов до настоящего времени обнаружить не удалось. Джон задумался. Кому нужны необученные курсанты? Если бы это были специалисты, то можно предположить, что их похитили террористы. Однако у террористов нет своей авиации и морского флота. Это однозначно. Тогда кому и зачем они могли понадобиться? Нужно на всякий случай выяснить все данные пропавших курсантов, вдруг они сбежали за границу. Тогда дать задание резидентам по их выявлению, задержанию и подробному допросу для выяснения обстоятельств. Если они сбежали, то можно взорвать такую пропагандистскую бомбу, что России мало не покажется. Джон представил заголовки в газетах: «Элита российских военных покинула Россию и выбрала свободу!» или «Курсанты высших военных училищ покинули тоталитарную Россию, так как не согласны с правительством». Это вам не беззубые санкции.

Информация о четвертом происшествии была самой скудной. В октябре этого года многоцелевая атомная подводная лодка «Тренд», выполняя плановое задание в Баренцевом море, где отрабатывала навыки подледного плавания, в районе, (указываются точные географические координаты). Глубина Баренцева моря в данном районе составляет 459 футов. АПЛ шла на глубине 300 футов. Внезапно, в 12 час. 05 мин. по Гринвичу лодка перестала слушаться горизонтальных рулей и без дифферента всплыла на 164 фута. Командир приказал резко сбавить скорость. Все приборы эхолокации не показали никаких изменений. На борту было все в порядке. Командир посчитал, что попал в сверхплотную линзу морской воды и приказал следовать прежним курсом, лодка вновь погрузилась до глубины 325 футов и снова в 12 час. 21 мин. по Гринвичу лодка снова, без видимых причин стала резко всплывать. За 48 секунд она всплыла как минимум на 328 футов, затем последовал сильный удар рубкой о ледяной покров. При этом все выдвижные механизмы и сама рубка были повреждены. Усилиями команды все течи были ликвидированы, и лодка в аварийном режиме пошла на базу. На базе после постановки АПЛ в док никаких наружных повреждений на корпусе, кроме повреждения рубки, обнаружено не было. Джон прочитал все объяснения экипажа, но никаких противоречий не нашел. Что это было: неизвестное науке стихийное явление или испытание русскими какого-либо неизвестного оружия? Что это за линзы морской воды Джон не знал и сделал пометку — проконсультироваться с гидрологами. У них же узнать, что за силы могли вытолкнуть АПЛ из-под воды. Он также дал задание резидентам в России выяснить все возможное по данному делу.

Самое интересное, что этими же проблемами были озадачены и аналитики ФСБ. Кроме случая с атомной подводной лодкой «Тренд», которая пришла из похода в Баренцево море с поврежденной рубкой. У нас ЧП во флоте не было, а в море многое, что может произойти. Так и отложили данное сообщение в отдельную папку для информации. А вот куда делись 105 курсантов военных училищ — это была задача. Затем к ней прибавились сообщения об исчезновении из Саратовского госпиталя находящихся там, на излечении 39 ополченцев Донецкой народной республики. На Украину в Донецк они не вернулись. Как врачи пояснили, 16 человек находились в тяжелом состоянии и не могли оставаться без квалифицированной медицинской помощи. Поиски по России также результатов не принесли. Самое интересное, что описания лиц, беседовавшими с тремя пропавшими, полностью совпадали с описанием лиц, причастных к похищению курсантов. Но кому были нужны необученные, неопытные курсанты и опытные, прошедшие закалку боем, но беспомощные ополченцы? Эти вопросы так и оставались открытыми. Фотороботы лиц, причастных к похищению курсантов и ополченцев, были разосланы во все пограничные пункты пропуска, органы полиции, ФСБ и другие спецслужбы как разыскиваемых за похищение людей. Имелось предупреждение, что эти лица могут предъявить документы правоохранительных органов и быть вооружены. При задержании предлагалось незамедлительно сообщить в органы ФСБ.

— Теперь вы видите свои ошибки? Спросил Журавлев.

— Да, ответил я, Лопухнулись мы с Молчановым по полной во время вербовки курсантов в училищах, а также в Саратовском госпитале. Уверен, что наши фотороботы есть уже в каждом отделении полиции. Вторая наша ошибка в том, что во время акции по уничтожению тяжелого вооружения украинской армии нужно было проводить ее не одновременно, а последовательно, от наиболее опасного вооружения к менее опасному и в течение не трех часов, а, например, недели. И еще надо подумать, как нам найти и завербовать грамотного специалиста из управления финансовой разведки США в помощь к Захарову. Как думаешь Владимир Григорьевич?

Правильно думаешь, Вадим Алексеевич, — ответил Журавлев, я выберу из подходящих специалистов кандидатуру на вербовку. Но у меня сейчас другой вопрос. Из 630 человек, обучающихся и работающих сейчас на Луне, у меня вызывают сомнения 3 человека. Ветераны вроде все надежные люди, а вот эти трое… Никаких доказательств у меня нет, но взгляд контрразведчика чувствует что-то не то. А ведь скоро на Землю. Не отчебучат ли что-нибудь эти трое?

— Ну, это не так сложно Владимир Григорьевич, Как фамилии этих курсантов?

— Дружинин, Снетков и Калитовский, — ответил Журавлев.

Я распорядился направить их в медблок, и снять с них матрицу. Через 40 минут матрицы были у меня. Я объяснил Журавлеву, что такое матрица мозга, и что матрица не личность, и она не может чувствовать, не может лгать. Она всегда говорит только правду, но только такую, которую знает она сама. К тому же, человек и не догадывается, что допрашивают его сознание, он об этом даже не знает.

— С кого начнем? — спросил я у Журавлева.

— Мне все равно, — ответил он, — давайте по порядку.

Я включил матрицу Дружинина. После установочных вопросов я задал ему главный вопрос:

— Что ты собираешься делать, когда попадешь на Землю?

— Сбегу. Сбегу на Запад. Я пошел в военное училище, потому что не видел никаких перспектив. С моим ЕГЭ в столичный ВУЗ я однозначно бы не попал. Здоровье меня не подвело, пошел в летчики. Думал позднее уйти в гражданскую авиацию. Говорят, туда бывших военных берут с удовольствием. После трех лет учебы хотел уйти, но всегда вставал вопрос, куда. В группу добровольцев пошел, потому что мне нужно было уйти. Куда, неважно. К космосу я равнодушен. Зачем мне эти камни, холодные звезды. Пусть дураков манит эта, так называемая романтика. Я молодой, я хочу свободно жить, менять женщин, иметь роскошный автомобиль, много денег. И я увидел выход. Я обладаю такой информацией, которой нет ни у кого на Земле. Я знаю месторасположение баз инопланетян, как на Земле, так и на Луне. Я знаю основные принципы работы инопланетных космических кораблей. Я умею управлять МКР. Вначале я хотел угнать один из них и спрятать его и сам им пользоваться, затем — продать его за 10 млрд. долларов, но потом понял, что они могут управляться дистанционно и, что, наверное, там есть механизм самоликвидации. Нет, меня не проведешь. Я смогу продать только ту информацию, что у меня в голове. Поэтому буду действовать по обстоятельствам. Как представится случай — сбегу. Сколько можно жить без бабы?