Подозрения Медведева оправдывались, в услышанных обрывках разговора он нашел подтверждение тем слухам, которые ходили в институте, и тому, что говорил один из летчиков – все говорило за то, что у Светланы, действительно, когда-то были близкие отношения с «деревянным королем».

Рябов и Света стояли рядом и о чем-то говорили. Вадим смотрел на них в просвет в блоках и чувствовал себя погано. Он понял, что ревнует, ревнует неистово, до потемнения в глазах, до дрожи во всем теле. Когда кто-то, в особенности Рябов, разговаривал со Светланой, смотрел на нее или, более того, брал за руку, ему казалось, что его прижигают раскаленным железом, такая это была для него пытка. Бизнесмена хотелось попросту убить. Вадим с ужасом поймал себя на том, что прикидывает, получилось бы у него по дороге от поселка, где они высадили Михалыча с пожарником, выкинуть из машины Меньшикова и одним ударом перебить шейные позвонки Рябову. Посадить в джип Светлану, а потом… Что потом-то?

Диагноз был поставлен окончательно – он влюблен в Светлану, дико, мучительно, тем темным неистовым чувством, которое толкает на самые нелепые и даже отвратительные поступки. Разве стал бы он раньше собирать сплетни, подсматривать, подслушивать, выслеживать, стараясь при этом любым способом остаться незамеченным?

«Животное! Уничтожить соперника, схватить добычу, утащить в свое логово, спрятать там ото всех – самые здоровые мысли, нечего сказать!» – Вадим почувствовал к себе гадливость и просто-напросто сбежал в лагерь к пожарным, все так же стараясь, чтобы его никто не увидел, в первую очередь Светлана.

Меньшиков, похожий на седого негра, — и без того светлые волосы выгорели почти добела, а кожа стала почти черной от загара и въевшейся копоти – уж точно не мучился от ревности. Увидев приехавшую Светлану, он в восторге бросился ей навстречу, не обращая внимания на стоявшего рядом Рябова.

— Санечка, здравствуй! — Света просияла, заметив парня, обхватила руками его голову и поцеловала по-матерински в лоб. — Какой ты чумазый! Просто не узнать!

— Здравствуй, Света! — Сашкину радость почувствовали все вокруг, так широко он улыбался. — Если ты будешь с нами со всеми обниматься, сама такой же станешь. Наш командир вообще на черта похож.

— Точно! Черный и такой же злой, — смеясь добавил Генка, подошедший к ним. — Хорошо, что он куда-то умотал, а то опять орать бы начал. Всю округу – и местных, и военных, и пожарников – просто затерроризировал. Местный батюшка скоро святой водой начнет его кропить.

Он с преувеличенной настороженностью оглянулся по сторонам, Светлана прыснула от смеха. Наконец-то лед между ними был сломан.

— Здравствуй, Светлана, мы еще с тобой не виделись, — Середкин с некоторой еще робостью взял ее за руку. — Я с себя сажу отскребал, когда вы подъехали, зато теперь меня безопасно поцеловать можно.

— Здравствуй, Гена, — девушка легко коснулась его щеки губами. — Сомневаюсь что-то я насчет безопасности – как прознает твоя Людмила об этих поцелуях, прибежит мне глаза выцарапывать, — она не смогла удержаться от насмешки, — тем более, что, я смотрю, компромат уже готов.

Светлана пальцем погрозила Сергею Томскому, который ни на миг не выпускал из рук своей фотокамеры.

— Светлана, ну что ты?! Никакого компромата, я для истории фотографирую, — он протянул ей камеру. — Посмотри снимки, что не понравится, удали прямо сейчас.

— Ой, Сергей, не обижайся, — Света улыбнулась, — я пошутила.

Рябов, оттесненный в сторону, стоял и молча любовался Светланой. Поразительно чистая взаимная радость встречи девушки и группы спасателей захватила и его, он на время забыл обо всех неприятностях и проблемах, включая даже и пожар на местном предприятии, уничтоживший готовую продукцию на многие сотни тысяч.

Игорь Федотов, приехавший сменить Олега, стал окончательно похож на спаниеля. По-собачьи печальными глазами он с завистью глядел на спасателей, окруживших Светлану, и совсем не слушал Худякова. Танюшка Макова долго смотрела на молодого врача, и ей стало его жалко. Свете она не завидовала, как не завидовала никому и никогда, но иногда ей казалось, что Медведева слишком жестоко, как киношная роковая красавица, относится к ребятам, не воспринимая их всерьез. Тане это было неприятно и сейчас, глядя на очередную «жертву», она почти с одобрением думала о Вадиме, не поддавшемся лучезарному обаянию голубых глаз, хотя его грубости в Светин адрес всегда ее коробили.

Маковой командир первой группы не просто нравился, она была давно в него влюблена, ясно понимая, что у нее нет никаких шансов. Начни она преследовать его, как Ольга, например, или просто скажи ему о своем чувстве, он бы счел это неумной шуткой, причем задуманной кем-то другим, но никогда не стал бы хамить и издеваться, что частенько случалось с ним в последнее время. Сейчас она была очень расстроена, потому что так и не увидела Вадима.

Медведев проторчал у пожарных до позднего вечера, якобы обсуждая рабочие вопросы. На самом деле, все можно было решить за час, если не быстрее, но он, чувствуя, что выглядит в глазах окружающих полным идиотом, в десятый раз переспрашивал одно и то же. В свой лагерь Вадим вернулся, только когда увидел отъезжавшую «Газель» и понял, что встречи со Светланой можно не бояться. Он испугался, что она догадается о его чувствах и, решив отомстить, сделает еще одним, может статься, главным объектом для своих насмешек. Да и ехидных взглядов остальных спасателей опасался Медведев – в лицо вряд ли что скажут, а за спиной смешков не избежать: «Не устоял Монолит, дал трещину, как глинобитный сарай!»

Наскоро умывшись, Медведев завалился спать, ужином его накормили пожарные. Всю ночь ему снилась Светлана: она спокойно стояла и улыбалась, а вокруг бушевал лесной пожар. Вадим пытался кинуться к ней, схватить на руки и вынести подальше от огня, но не мог сдвинуться с места, ноги не слушались его. А к Свете подходил Рябов, в безукоризненном костюме выглядевший, как манекен в витрине бутика, брал девушку за руку, и они вместе исчезали куда-то. Медведев просыпался, пил воду, засыпал опять и снова видел тот же кошмар.