А вообще, — заключил А.А. Берзин, — арктической экзотики в том походе экипаж не ощутил. Многие из членов экипажа, несмотря на разрешение, во время всплытий не испытывали желания подняться в ограждение рубки: вокруг лодки темнота, мороз до 30°. К тому же для нашего экипажа этот поход был вторым: первый, продолжительностью также свыше двух месяцев, состоялся весной того же года. Мы тогда обогнули Шпицберген. Так что личный состав трудно было чем-нибудь удивить» [534] .

Многих членов экипажа за этот уникальный поход наградили. «Обделенным» оказался лишь командир. Его поощрили, послав на учебу в Военно-морскую академию, по окончании которой назначили начальником штаба дивизии ракетных подводных крейсеров.

Уже в этой должности А.А. Берзин совершил ряд новых подледных походов. Был старшим на борту во время похода к Северному полюсу на ракетоносце «К-51» в 1987 г. «У нас, — делился воспоминаниями об этом походе А.А. Берзин, — было тогда задание выстрелить ракетами из приполюсного района. Однако пуск (он производился из надводного положения) закончился неудачей. По технической причине (на ракете неправильно установили одно из важных устройств) ракеты «не вышли на боевое поле» и самоликвидировались — взорвались. В результате за этот поход никого из экипажа не наградили, но и не наказали» [535] . Дважды в роли старшего на борту участвовал в переходах атомных подводных лодок с Северного на Тихоокеанский флот: в 1989 г. на «К-441» и в 1990-м — на «К-449» (обе пр. 667 БДР). Ими командовали капитаны 1 ранга В.И. Косицын и М.Н. Зикунов.

Став командиром дивизии, а затем заместителем командующего флотилией, Александр Александрович Берзин еще не раз плавал подо льдами, обучая командиров лодок, отрабатывая с экипажами задачи подледного плавания. А в 1994 г. возглавил групповой поход атомоходов к полюсу, о чем пойдет речь ниже.

В том же 1982 г. подводники-североморцы впервые применили новый метод несения боевой службы ракетными подводными крейсерами стратегического назначения. Один из них — «К-279» пр. 667Б под командованием капитана 1 ранга В.А. Журавлева — был введен в Белое море для боевого патрулирования подо льдами в течение всей зимы. В замкнутом подледном пространстве корабль находился до весеннего таяния льда — в течение 164 суток. Что касается экипажа, то после истечения половины срока «заточения» подо льдом его сменил другой экипаж во главе с капитаном 1 ранга Ю.А. Голенковым. Надо ли говорить, что при получении приказа подводники ракетоносца были в любой момент готовы нанести ракетный удар по назначенной цели. Необходимую полынью в морском льду в случае необходимости проделал бы постоянно дежуривший ледокол. Мог всплыть ракетоносец и пробить лед силой плавучести.

Подобного «плавания» Белое море, с древних времен служившее колыбелью полярного мореходства, еще не видело.

И вот у Белого моря новая роль — служить районом боевой службы подводных ракетоносцев. «Эксперимент» завершился успешно. В зиму 1985/1986 г. такую же боевую службу выполнил еще один ракетный подводный крейсер — «ТК-12» пр. 941 с экипажами капитанов 1 ранга Ю.М. Репина и М.А. Леонтьева.

Подводя итог сказанному, отметим, что 1980-е гг. отличались особой интенсивностью и насыщенностью в боевой службе ракетных подводных крейсеров и многоцелевых атомных подводных лодок в арктических регионах. Продолжительные (до 2,5 месяцев) походы под паковые льды в центральный арктический бассейн совершили десятки атомных подводных кораблей. Многие из таких плаваний отличались большой сложностью, несли в себе новые приемы использования оружия в полярных водах. В этот период появилось немало экипажей и командиров — «подледников» — носителей бесценного опыта освоения глубин Северного Ледовитого океана.

В предыдущей главе рассказывалось о походах ракетоносцев и ракетных стартах из арктических районов в 1980-е гг., и поэтому нет необходимости повторяться. Остановимся лишь на некоторых других подледных плаваниях, оставивших заметный след в истории дальнейшего освоения подводниками отечественного флота глубин Северного Ледовитого океана.

В 1983 г. совершил подледный поход продолжительностью 21 сутки подводный ракетоносец «К-208» под командованием капитана 1 ранга А.В. Ольховикова. За время плавания подводники выполнили 12 приледнений и 4 всплытия в полыньях, вспарывая при этом ледяной покров толщиной свыше 2 м.

1985 г. ознаменовался групповым походом двух атомоходов к Северному полюсу: «К-129» пр. 667 БДР (командир капитан 1 ранга В.Е. Соловьев) и «К-218» пр. 671 РТМ (командир капитан 1 ранга Ю.П. Авдейчик). В этом походе, продолжавшемся с 18 августа по 7 сентября, подводникам повезло: на расстоянии 30 кабельтовых (немногим более полукилометра) после долгих и томительных поисков они обнаружили подходящую для совместного всплытия полынью. И хотя течение относило корабли в сторону, всплыли они в полынье борт о борт. Ювелирная работа!..

В 1986 г. в печати кратко сообщалось о присвоении звания Героя Советского Союза командиру атомной подводной лодки капитану 1 ранга В.В. Протопопову. Экипаж подводной лодки «К-524» пр. 671 РТМ из 33-й дивизии 1-й флотилии совершил настоящий подвиг. В 1985 г., пройдя через узкие проливы, отделяющие Гренландию от островов Канадского архипелага, атомоход проник в море Баффина и далее в Атлантику [536] . Старшим на борту «К-524» был командир 33-й дивизии капитан 1 ранга А.И. Шевченко. Энергичный, темпераментный, дерзкий, решительный Шевченко прекрасно дополнял в походе неторопливого, осмотрительного командира атомохода. Вице-адмирал Е.Д. Чернов охарактеризовал его так: «Настоящий моряк. Ему можно доверить самое невероятное плавание...»

Анатолий Иванович прослыл на флоте искуснейшим подводником и к тому же настоящим фанатиком в использовании подводных лодок в противолодочной борьбе. Это он в 1984 г. возглавил отряд из пяти атомных подводных лодок, прорвавшихся через противолодочные рубежи НАТО в Атлантику, а затем внезапно исчезнувших из поля зрения «сущности». Эта операция (она носила кодовое название «Атрина») вызвала немалый переполох в Пентагоне. Все пять атомоходов после напряженного трехмесячного похода благополучно вернулись в базу, доказав скептикам по обе стороны океана высокую «дееспособность» советского атомного подводного флота [537] . И вот А.И. Шевченко предстоял новый, не менее сложный поход. «Нам тогда была поставлена задача, — рассказывал впоследствии вице-адмирал А.И. Шевченко в свойственной ему манере говорить образно, эмоционально, — найти неконтролируемый выход в Северную Атлантику, и мы нашли геройскую дырку, которою никто не ходил. Но прежде чем сунуться в нее, я сходил в Лабрадорское море на гидрографическом судне «Колгуев» посмотреть условия выхода из-подо льда. Глянул на экран радара — мать моя бабушка! — все в засветках: айсбергов, как пшена на лопате! А у «Колгуева» борт в три миллиметра, и оба локатора скисли по закону подлости...»