Индаро шаркнула ногой под столом. Древняя история никогда особо не занимала ее. Еще она жалела о том, что ее посадили рядом с Феллом. Она даже не могла посмотреть на него, не привлекая внимания. Вежливо повернувшись лицом к Мэйсону, она лишь краем глаза видела, как пальцы Фелла нетерпеливо барабанят по левому колену, благо никто не мог этого заметить. Индаро чувствовала тепло его тела и то, как он был напряжен. Ему точно из кожи выпрыгнуть хотелось…

Нехотя она вновь стала слушать, что рассказывал Мэйсон.

– Потом настало время семейств, в жилах которых предположительно текла кровь божественных странников. Эти люди были выше, сильнее и жили дольше обычного. Они и стали правителями, в том числе по праву силы: Саркой, Хан, Керр, Винцер, Гаэта, Гильом и Броглан. Каждому ребенку в Городе известны эти имена. Время от времени они враждовали между собой, но чаще заключали брачные союзы, чтобы не слабели кровные линии. Это делало их зависимыми друг от друга. Понимая это, они старались не позволять взаимной ненависти перерастать в открытую войну, ибо подобное было не в их интересах.

Однако даже величайшие семьи со временем вырождаются. Имена Брогланов и Керров почитаемы до сих пор, но те, кому они достаются, давно уже не претендуют на звание потомков богов. Например, сидящая здесь Индаро носит фамилию Керр, но никто не ждет от нее, чтобы она взялась править Городом…

Пять семейств до сих пор в какой-то мере оспаривают главенство. Ареон, ваш император, происходит из семейства Саркой. Братьям Винцерам подчинены все вооруженные силы. Ханы ведают сокровищницей. Гаэта – малочисленное семейство, более интересующееся наукой, чем войной. Остаются Гильомы. Это семейство никогда не было правящим. Их дворец на Щите стоит необитаемым, никто не собирает подати на их землях. Между тем все больше взглядов обращается на Рива Гильома.

– Моего отца власть никогда не привлекала, – вставила Индаро. – Он уже стар, ему хватает и ухода за своим садиком.

– Есть еще твой брат, – возразил Мэйсон.

– Рубин, скорее всего, мертв, – тоскливо проговорила Индаро. – Я много лет не получала о нем никаких вестей.

Юный Элайджа вдруг поднял голову и уставился на нее. Индаро посмотрела на него с пробудившимся любопытством.

Фелл неожиданно встал, причем так, словно у него лопнуло терпение. Отброшенный стул грохнул об пол у него за спиной.

– Что, собственно, мы здесь делаем? – хриплым от гнева голосом произнес он. – Ты говорил, время не ждет! А сам нам тут… лекции по истории читаешь!

– Есть одно обстоятельство, которое всех нас связывает. Мы все хотим покончить с этой войной, – ответил ему Джил. – Ведь прямо сейчас тысячи солдат Города противостоят тысячам… синекожих, как вы нас называете. Вторая Несокрушимая на севере отражает вторжение фкени. Этих людей лишь недавно втянули в военные действия, но они уже потеряли целое поколение юношей. Восточнее остатки Четвертой Приморской бьются с фалангами пехоты петрассиа – ваших, вероятно, злейших врагов. Люди каждый день гибнут тысячами – вчера, сегодня, завтра… При этом у нас очень плохо с провизией, а кое-кто уже голодает.

Индаро ощутила невольный прилив гордости. Стало быть, кое-кто из приморцев еще жив и дерется! Она поймала устремленный на нее задумчивый взгляд Сароан.

– Не исключено, – заметила государыня блюстительница, – иные из здесь присутствующих не так уж и стремятся к миру…

– Я тоже хотела бы завершить эту войну, – сказала Индаро негромко. – Но не ценой поражения Города. Я сражалась много лет, в жару и в холод, в горах и на равнинах, теряла товарищей и друзей… Мне трудно смириться с тем, что их жертва окажется напрасной.

– Знакомый довод, – сказала Сароан. – Однако бесполезный. Если так будут рассуждать все, война не кончится никогда.

– Пока не обезлюдеет весь материк, а города не превратятся в развалины, населенные лишь тенями, – добавил Джил. – Мы здесь большей частью солдаты, но даже и солдаты рано или поздно опускают оружие и говорят: «Хватит!» Даже если заключить мир прямо сейчас, земле, чтобы прийти в себя, понадобятся столетия. А ведь прямо сейчас война не закончится…

– План-то каков? – спросил Фелл, расхаживая перед очагом.

– План нацелен на три объекта, – деловым тоном отозвался Джил. – Император, дворец, Город. Император должен быть убит, дворец – взят, Город – умиротворен. И чтобы добиться успеха, все это необходимо осуществить в достаточно короткое время.

Индаро много раз говорила с Мэйсоном о Бессмертном. Он не скрывал своей убежденности в том, что смерть Ареона положит конец войне. Он и ее почти убедил. Легко было об этом рассуждать, сидя в уюте и безопасности отдаленной горной твердыни. Теперь, когда Индаро становилась частью заговора с целью убить императора, от волнения свело живот. Ей хотелось взглянуть на Фелла, увидеть, как он все это воспринимает, но она не решилась, опасаясь, что тем самым позволит остальным прочесть свои мысли. Должно быть, у Фелла имелась какая-то причина притворяться, будто он заодно с этими заговорщиками.