–  Это приношение всемогущему Перуну, которое он потребовал от Ярополка. То духи уносят пепел его коней в Перуновы рощи. Все исполнено моим словом.

Поклонившись Владимиру, Добрыня решительно покинул тронный зал и великокняжеский дворец.

Князь Владимир в этот час все-таки почувствовал беду: ведь Ярополк так и не появился перед ним. У молодого новгородского князя на глаза навернулись слезы, но они были по-мужски скупые и последние. Новгородский князь ушел и явился великий князь Киевский и всея Руси.

В эту ночь новоявленный великий князь Владимир не уснул. Он долго сидел молча у открытого окна и мужал в думах. Понял он, какая тяжелая ноша легла на его ещё не окрепшие плечи. Отныне, в свои двадцать лет, он государь великой державы, которая раскинулась на пол-Европы и включает в себя многие племена и народы. Владимир вспомнил отца Святослава и бабушку Ольгу и подумал, что они порадовались бы тому, что Русь вновь едина. Его не мучили угрызения совести за смерть брата Ярополка. Потом он скажет: «Не я ведь начал убивать братьев, но он».

В полночь к Владимиру пришла Рогнеда. Она была в легких белых одеждах, её прелестное лицо отсвечивало печалью. Рогнеда сказала Владимиру: «Теперь я навсегда твоя, потому как нет надо мной теней прошлого». Она погасила печаль, и лицо её осветилось радостью. Она увлекла князя в свою опочивальню и там сняла с него и с себя одежды. Затем принесла таз с водой и вымыла князю ноги. Она растерла его и себя византийскими благоуханными маслами и стала ласкать мужа. Постепенно у него улетучились все печали, улетели думы о будущем, он проснулся к настоящей жизни, и эта жизнь была рядом в образе прекрасной россиянки.

Рогнеда нашла его губы и из уст в уста начала шептать ему горячие слова, которые наполняли Владимира гордостью. Как много пообещала ему Рогнеда! И он верил, что все сбудется.

–  Любый, ноне мы зачнем наше первое дитя, потому как ты вдохнул в меня силы небесные.

–  Мы родим с тобой сына, - ответил Владимир блаженно.

–  Любый, у нас будет много сыновей. Я вижу их. И первенца мы назовем…

Рогнеда знала, как его назвать, но не сказала, а дала эту радость Владимиру.

–  Он будет Изяславом.

–  И ещё родится сын…

–  Коего мы назовем Ярославом.

–  Потом родится…

–  Мстислав.

–  Наш четвертый сын возьмет имя… Рогнеда была в восторге от доброты Владимира и уже с нетерпением ждала его слова, пребывая в полном согласии с ним. И Владимир сказал:

–  Четвертого мы назовем Всеволодом.

–  И ещё будут у нас три дочери.

–  И ты дашь им свои имена.

–  Да, любый. Первую я назову Предславой, вторую - Марией, а третью - Прекрасной.

–  Ты богиня плодородия, моя любая!

–  Да, любый!

И они отдались таинству супружеской близости.

Днём князь Владимир не вышел из своих покоев. И никто его не беспокоил, даже Добрыня. А у воеводы были очень важные новости, требующие княжеского слова и дела. Даже малая новость о том, что боярский сын Варяжко убежал к печенегам, беспокоила Добрыв1о. И не напрасно. Варяжко скоро мог появиться с печенегами, кои уже табунились на берегах порубежной реки Трубеж. Но та беда надвигалась не сию минуту. Ноне нужно было отвратить нагрянувшую беду. Минувшей ночью дружина варягов до тысячи человек сошлась с дружиной Варяжко в пятьсот человек, и общими силами они начали грабить горожан. Чуть свет Добрыню известили об этом, и он выставил в городе сотни русичей-гридней, дабы остановить разбойников. Да куда там! Бывший воевода Ярополка Стемид сказал Добрыне:

–  Не лезь в наше дело!

Прозвучало это зло и высокомерно.

–  Ты моих братьев и сестер грабишь!
– возразил Добрыня.
– Зачем же я позволю тебе разбой!

Разговор шел на городской площади близ церкви Святого Ильи. Когда сошлись Стемид и Добрыня, то рядом никого не было, а сейчас глянул русич-воевода - его уже окружили варяги, смотрят грозно, каждый взгляд прокалывает, и руки на мечи положены. У Стемида голос звучит, как по металлу.

–  Это наш город, мы отошли от Ярополка и мечами добыли его. Нам в нем и кормиться. Зови князя, и ему скажу!
– потребовал Стемид.
– Не придет, пусть пеняет на себя.

Понял Добрыня, что варягов ему не остудить и даже кровью не остановить от разбоев, только хитростью их можно взять.

–  Ноне великий князь в думах пребывает, - начал Добрыня плести речь.
– Завтра он скажет своё слово. А пока пусть твои воины меды пьют. Дам им вволю Ярополковых медов.

Добрыня двинулся на стену варягов. Они расступились.

На княжеском дворе Добрыня распорядился выкатить из подвалов бочки с хмельной медовухой, сам ушел во дверец и стал ждать появления Владимира. В эти часы ожидания Добрыня много размышлял, все о своём племяннике, да пришел к пониманию, что Владимир отныне не дрогнет перед варягами, которых он не нанимал грабить державу, и покажет себя истинным государем великой Руси, сильным и уверенным в себе. Так все и вышло, как Добрыня разложил. Но в этот день воевода не дождался князя.