Она толкнула меня в плечо.

– Мог бы предупредить меня, что собираешься рассказать о нас всему миру!

Я пожал плечами:

– Я это не планировал, но и не собирался отрицать, когда меня спросят.

Она криво улыбнулась.

– Конечно нет. Ты видел ту глупую статью о беременности?

– Я пока с этим не согласен, - сказал я, стараясь держать себя в руках, почувствовав внезапную тревогу.
– Я еще не планирую тебя с кем-либо делить.

– Да знаю я, - она тряхнула головой.
– Просто я была взбешена тем, что мой отец подумает, что я замужем, к тому же беременна. Тем более, что я еще ничего ему не рассказала обо всем. Какое это было облегчение, позвонить ему и узнать, что ты уже все объяснил ему!

– Всегда пожалуйста, - я сделал бы все что угодно, лишь бы ей понравилось.

Она начала застегивать мою рубашку. Я поднял брови в немом вопросе, но не двигался.

– Я еще даже не уехала, а уже скучаю, - вздохнула она, поправляя мой галстук.

– Оставайся.

– Если бы мне действительно не надо было побыть наедине с Кэри, то я бы поддержала его здесь, дома, а не ехала в Сан Диего, - она посмотрела на меня.
– Но у него большие проблемы из-за беременности Татьяны. И еще мне нужно провести время с отцом. Особенно сейчас.

– Есть что-то чего я не знаю?

– Нет. У него был довольно бодрый голос, когда я говорила с ним, но я думаю, что он хочет провести со мной побольше времени, пока я не замужем. Для него мы только недавно встретились.

Я знал, что надо было промолчать, но не смог:

– И не будем забывать о Клайне.

Ее лицо напряглось. Она сосредоточенно застегивала мою рубашку.

– Я скоро уезжаю. И не хочу снова ссориться.

Я взял ее за руки.

– Ева, посмотри на меня.

Глядя в ее серые глаза, я почувствовал тянущую боль в груди. Медленная мука, которая могла меня вывернуть наизнанку. Она не перестала на меня злиться, и я не мог это так оставить.

– Ты все еще не понимаешь, что со мной творишь. Каким сумасшедшим я становлюсь, когда нахожусь рядом с тобой.

– Перестань заговаривать мне зубы. Ты не должен был снова упоминать Коринн.

– Может и не должен был. Но признай, что ты вспомнила Клайна этим утром потому, что переживаешь о будущей встрече с ним.

– Я не переживаю!

– Ангел…

Я терпеливо посмотрел на нее.

– Ты переживаешь. Я не думаю, что ты с ним переспишь, но я действительно считаю, что ты волнуешься из-за того, что пересечешь ту границу, которую не должна пересекать. Ты хотела вызвать мою ревность тогда, не самым умным способом, но ты добилась своего. Ты хотела увидеть как я среагирую. Но теперь, даже мысль о вас двоих вместе сводит меня с ума.

– Гидеон, - она сжала мои бицепсы.
– Ничего не случится.

– Я не оправдываюсь, - я погладил ее щеку.
– Я сделал тебе больно и сожалею об этом.

– Я тоже сожалею. Я не хотела создавать проблемы, но это все равно случилось.

Я знал, что она сожалеет о том, что мы поругались. Это чувство плескалось в ее глазах и это было невыносимо.

– Мы учимся на наших ошибках. Мы будем совершать ошибки снова и снова. Тебе просто нужно довериться мне, Ангел.

– Я доверяю тебе, Гидеон. Поэтому мы до сих пор вместе. Но тот факт, что ты причинил мне боль, причем специально…

Она тряхнула головой, я еще раз убедился, как сказанное мной съедает ее.

– Ты должен был быть тем, в ком я могла бы быть совершенно уверена. Таким, кто никогда не причинил бы мне боль намеренно.

Услышать об утрате доверия к себе оказалось нелегко.

Я принял удар и дал себе слово, что никогда больше так не поступлю с ней. Я бы объяснил все, говорил часами, написал бы обещание кровью…, если бы только это помогло вновь вернуть ее доверие.

– Есть разница между обдумыванием и злым умыслом, ты согласен?

Я дотронулся руками до ее лица.

– Я обещаю, что больше никогда не причиню тебе боль специально. Ты не понимаешь, что я уязвим? Ты тоже можешь мне сделать больно.

Ее лицо разгладилось, став еще более красивым.

– Я не стану так делать.

– А я сделал, и тебе нужно меня простить, - я отстранился.

– Я ненавижу, когда ты говоришь таким тоном.

Я понимал, что это может мне много стоить, поэтому сдержал улыбку:

– Но тебя возбуждает такой тон.

Бросив взгляд через плечо, Ева подошла к окну и встала на то место, где я стоял этим утром. Собранные волосы делали ее еще красивее и не давали скрыть эмоции. Ее щеки покраснели.