Шрифт:
– Что у вас? – не садясь, хмуро спросила.
– Хотел с вами поговорить… Все-таки… Я…
– Лучше письменно. Тут нужен документ, надеюсь, вы это понимаете? До свидания.
6
С утра телефон в приемной не умолкал. Света, отрываясь от пишущей машинки, отвечала:
"Еще не вернулась".
"В командировке… Нет, в Богдановске"…
"Не знаю"…
"Хорошо, вернется – передам"…
"Телефонограмма? Диктуйте"…
"В отъезде"…
"Я без нее рыться в бумагах не стану"…
"Почему не знаю? В Богдановске"…
"Это вы спросите у нее"…
И остальное – в том же духе. Приблизительно такими же были ответы секретарши на вопросы сотрудников, заходивших в приемную в надежде прорваться к Кубраковой, чтоб решить какое-то дело, поскольку знали, что замдиректора по науке в "футбол" не играет, а при всей сложности своего характера всегда решает, и люди, выходя от нее – довольные или недовольные – удовлетворены уже тем, что Кубракова расставляет им все точки над "i".
Истекал второй день с момента отъезда Елены Павловны в Богдановск. Свету это нисколько не тревожило. Она хорошо знала свою начальницу. "Задержалась? Значит так нужно", – спокойно рассудила Света. Около пяти часов позвонил Яловский.
– Света, Елена Павловна у себя?
– Нет, Альберт Андреевич, она еще не приехала.
– Что это она в Богдановске засиделась? – риторически спросил он и повесил трубку…
В начале седьмого Света ушла домой. В девять накормила и уложила сына. Затем хлопотала на кухне – готовила обед на завтра. Клокотала закипевшая вода в кастрюле, где варилась свекла, Света мыла мясо, чистила картошку, шинковала капусту. Муж – диспетчер на электростанции – в эту ночь дежурил. В половине двенадцатого раздался телефонный звонок. Так поздно позволяли звонить двое: муж, чтобы спросить о сыне: "Как Вовка?", либо в экстренных случаях Елена Павловна, чтобы дать какое-то срочное поручение на завтра.
Света сняла трубку.
– Светочка, извините, что так поздно, это Ольга Степановна, – узнала она голос матери Кубраковой. – Вы не знаете, когда Леночка должна вернуться? Сказала мне что едет в Богдановск на один день. А сегодня уже второй истек. Я беспокоюсь.
– Не волнуйтесь, Ольга Степановна. Елену Павловну что-то могло задержать. Я думаю, завтра приедет.
– Она не звонила вам?
– Нет.
– Мне тоже. А обычно звонит, справляется, ведь у меня высокое давление. Не заболела ли она там? С кем она поехала?
– С Назаркевичем на его машине. Я завтра узнаю и перезвоню вам.
– Пожалуйста, Светочка. Я не хочу ему звонить, вы ведь знаете, у них сложные отношения.
– Хорошо, Ольга Степановна.
– Спасибо, милая… Как ваш сынок?
– Все в порядке.
– Я не разбудила его своим звонком?
– Ну что вы! Он за день так набегается, что спит без задних ног.
– И слава богу. Спокойной ночи…
Ночью прошел короткий нешумный дождь, выпав из случайной тучи, полосой задел поля, покропил в отдельных местах магистраль, шедшую через Богдановск. К утру все было сухо, на чистом небе сияло солнце, владельцы дачных участков и огородов посетовали, что дождь оказался недолгим, скупым.
На шоссе в эту утреннюю пору было много машин – местных и транзитных, направляющихся в сторону областного центра: легковушки, самосвалы, автобусы, "дальнобойные" трейлеры. На бортовом "ЗИЛе", загруженном ящиками с огурцами, спиной к кабине сидело два грузчика. Они курили, иногда перебрасывались словами, а больше молчали, глядя на автомобильный поток, двигавшийся следом.
– Сегодня чего у нас, день-то какой? – спросил один, с худым заросшим лицом и воспаленными глазами.
– Среда вроде. Завтра аванс, – ответил напарник.
– Слава Богу.
– Пропился, небось? Ночевал-то где?
– В машине. В четыре утра еле дополз. Здорово врезали. Чердак гудит, похмелиться бы, да не за что.
– Значит – терпи…
И снова умолкли. Впереди пыхтел тяжелый дизель, обдавая удушливыми выхлопами сгоревшей солярки.
– Ну, сука, отравит же! – сказал небритый. – И так мутит. Постучи Вовке, пусть обгонит, не то сдохну или все огурцы заблюю.
– Какое там! Посмотри, что на встречной полосе! Не высунешься… Вон, гляди, один резвунчик уже сколько пробует, да все никак, только зря тыркается, – и он указал на красный "жигуленок", шедший сзади через три машины, водитель его делал уже несколько попыток пойти на обгон, но всякий раз встречные машины загоняли его обратно.
Где-то у пятнадцатого километра "жигуленок" оставил надежду обогнать, вовсе свернул в правый ряд и двигался параллельно, но чуть сзади. Небритый грузчик уже мог разглядеть за рулем человека, почти на глаза натянувшего белую с зелеными клиньями каскетку с большим солнцезащитным козырьком, а внутри салона смутный силуэт женщины.
– Слышь, а я этого мужика знаю, – смаргивая слезу с воспаленных глаз, сказал небритый, кивнув на "жигуленок". – Пару раз видел у соседа.
– Смотри, он под знак рванул!