Когда змеевидная спираль закружилась вокруг наряженной ёлки, внезапно раздался мощный хор цыган:

– К нам приехал, к нам приехал, Ашот Айвазыч, даа-а-ара-а-агой!!!

Не отступая от традиций карнавала, миру явился волшебник изумрудного города в, подобающих случаю и званию, зелёных очках.

С достоинством суетясь, Наполеон извлёк громадных размеров рог и наполнил его минералкой из специально приготовленной бутылки из-под Столичной. Этого, разумеется, никто не знал, кроме самого волшебника и тамады.

Гудвин поднял рог и сказал с мягким, едва заметным, акцентом:

– Поздравляю всех с Новым годом!

Он не стал оригинальничать и одним махом опустошил рог.

Все зааплодировали силе Несравненного, сопровождаемого тремя девицами из гарема, облачёнными в замысловатые паранджи, свисающие с головы и прикрывающие на несколько сантиметров от пояса их голые ножки.

– Я также поздравляю наших неутомимых тружеников на ниве науки наук! Ларису Степановну! А где Лариса Степановна?

– Она была вынуждена покинуть нас полчаса назад.

– Хорошо, тогда обязательно сейчас же передайте ей, – волшебник с ходу передумал, – лучше соедините меня с её квартирой!

– Сожалею, – вполголоса промолвил тамада, – у неё нет телефона.

– Вот как? – удивился волшебник. – Я дарую ей вот это!

Тамада принял мобильник и распорядился сейчас же передать Ларисе Степановне вкупе с торжественным свёртком.

– А что нынче скажет наш Бакалавр?

Владимир предложил всем усесться за столом, тамада распорядился насчёт выпивки. Изрядно разогретая компания с деланным вниманием приготовилась слушать доморощенного пророка.

Владимир извлёк древнейшие фолианты, так получилось, что из года в год его маскарадный костюм оборачивался одной газетой. Владимир разложил перед собой пожелтевший экземпляр не то «Труда», не то «Социалистической индустрии». Ему не пришлось ничего выдумывать, достаточно было прочесть некоторые выдержки, как нельзя подходящие моменту.

Владимир пророчествовал об увеличении урожая, об улучшении жизненных условий трудящихся, разумеется, о полной победе над империалистическими захватчиками – хищными ястребами Пентагона и оголтелой кликой вражеского президента.

Попеременно его речь прерывалась аплодисментами, а в заключение Владимир перешёл на более приземлённые категории. Он пожелал каждому, чтобы его состояние души и кармана соответствовало выбранному костюму – подобно тому, как это произошло с Великим Гудвином!

Ашот поздравил всех еще раз и, сославшись на прорву дел, вежливо попрощался, пожелав всем веселья до безобразия!

Так оно и пошло!

Алина продемонстрировала танец живота, цыгане – подёргивания плечами, Арлекин прошёлся на ушах, поскольку на руках уже был не в состоянии. Всё равно получилось ужасно весело!

Ещё несколько раз садились за стол, но уже не так организованно. Многие уже разъехались по домам, отдав дань уважения своим однокашникам.

В течение нескольких часов Новый гол шёл по Планете, а присутствующие, похоже, этого не замечают. Здесь собрались вчерашние студенты – по статусу, вечные студенты – по складу характера. Очень, очень много воинов. Они веселятся, отдыхая от захватнических войн, – развлекаются с нашими дамами, смеются над глупыми ужимками наших шутов. Самодовольные и обнаглевшие людишки! Эвелина еле-еле выносила этого Наполеона, самолюбовавшегося своим бахвальством и неприкрытым издевательством над присутствующими двуногими тварями. Ей стало нестерпимо обидно за всех собравшихся на этом пиру.

– Давай, давай, Владимир! – заорали во весь голос над самым ухом Эвелины. Она встряхнулась и поглядела на Владимира. Похоже, он отказывался от чего-то, но толпа настаивала и наседала до неприличия.

Эвелина за своими мыслями пропустила выступление местных пародистов, в форме диалога они что-то пропели незнамо кому подражаючи. Слушатели пришли в бешеный восторг, а теперь уговаривали Владимира – на политиков. У него так чудно получались государственные деятели! Все знали о его способности, а посему требовали и требовали.

Наконец, Владимир взял в руки микрофон, немного наморщился и сказал:

– Лишь когда политики страны заслужат, повторяю, заслужат уважения, лишь тогда народ перестанет ёрничать и изгаляться над ними, вот тогда и начнётся эпоха Возрождения!

Кто пребывал в странном состоянии подвешенности неторопливо рассмеялся, уловив краешком мозга, что речь окончена. Кто потрезвее, просто захлопал. Владимир почти не изменил интонации, не дёргался в нервном тике, не двигал неестественно челюстями и руками. Все поняли, что выступление закончено и ждать больше нечего, и переключились на другие развлечения.