– Возьми с собой старшину, он в бытовке, - Антон перевернул страницу, - я сейчас.

– О чем там все-таки?
– Денисова разобрало любопытство.
– Детектив?

Сабодаш наконец поднял голову. У него были рыжие усики и глаза человека, с детства обеспокоенного своею физической исключительностью.

– Как тебе сказать?
– Он заглянул в мудреное название.
– Кто-то забыл в электричке. Мне его утром сдавать.

– Убийство?

– Квартирная кража. В общем, скрипку Страдивари украли. Меня другое заинтересовало. Идея такая: у каждого человека есть в жизни событие, от которого все зависит на будущее. Уот!
– Твердое носовое «уот!» служило Антону для усиления главной мысли.
– Понимаешь, как бы звучат колокола судьбы. Только одни их слышат, а другие проходят мимо... Уот!

1 января, 4 часа

– До чего же невыносливый пошел пассажир! Особенно мужчины! Дашь им нести одну-единственную вещь, скажем, к примеру, магнитофон, - и уже стоны! Рядом слабая жена несет две сумки - и ничего!

Женщина держала в руках авоськи со всякой всячиной - детскими варежками, колготками, лыжными костюмчиками.

– Мы уезжаем, - объявила она дежурному по автоматической камере хранения, - можете предложить нашу ячейку желающим.

– Сейчас освободим, - подтвердил муж.

Дежурный, парень с вьющимися до плеч волосами, рассеянно посмотрел в их сторону и сделал несколько шагов длинными, вяло ступавшими ногами. Мысли его витали далеко от авто камеры.

Мужчина подошел к ячейке, набрал шифр и дернул дверцу. Дверца не открылась. Тогда он поставил магнитофон на пол.

– Ох уж этот мне сильный пол!
– Теперь они держались за рукоятку вдвоем.

Ячейка не поддавалась.

Утренний зал быстро наполнялся людьми. Прибыли первые в новом году поезда дальнего следования - фирменный «Лотос» и почтово-багажный. Короткие каникулы зала для транзитных пассажиров продолжались в общей сложности не больше трех часов.

– Ну что дергать-то зря?
– Рыжеватый человек с повязкой «Механик» протиснулся к ячейке.
– Шифр надо правильно набирать!
– Он оставался за дежурного.

– Мы правильно набирали.
– Женщина хотела что-то добавить, но мужчина сказал примирительно:

– Бывает, конечно. Как же теперь быть?

– Сейчас узнаем.
– Грубоватый механик что-то прочитал на клочке бумаги, который предварительно извлек из кармана.
– Открытой вы оставили ячейку. Я ее после вас запирал, вот она - четыреста семьдесят четвертая. У меня все записано.
– Он ловко вывинтил контрольный винт и, услыхав зуммер, ключом-секреткой поддел внутренний рычаг запора.
– А дел-то, между прочим, всего: бросил монету, набери четыре цифры изнутри, чтобы никто не видел, захлопни дверцу и иди!
– Пока он говорил, зуммер продолжал тревожно звенеть.
– Что в ячейке?

– Сумка, чемодан, - женщина растерялась, - все перечислять? В сумке подарки... Авоська с апельсинами...

– Сверху что?
– Механик поставил на место контрольный винт, и звонок прекратился.

– Два плаща-болонья - зеленый и синий, капюшон от зеленого лежит отдельно, - она успокоилась, - в кармане сумки: деньги, аккредитивы, документы... Учебник английского языка Бонка и Лукьяновой, авиабилет от Южно-Сахалинска. Две бутылки водки. Кинокамера, экспонометр...

Механик распахнул дверцу.

– Что это?
– спросила женщина.

Слева, в дальнем углу ячейки, стояли две бутылки фруктового напитка «Саяны» и наполовину пустая авоська с апельсинами. Сбоку белел сверток с этикеткой «Детского мира», других вещей в ячейке не было.

– Где же чемодан? Сумка?!

Ранние пассажиры и длинноволосый дежурный, прогуливавшийся вдоль отсека, словно догадались о происшедшем - напряженно смотрели в их сторону.

* * *

...Под Дубниковским мостом, на стрелках, уже виднелась первая электричка. Она, казалось, стояла на месте, только середина ее беззвучно раздувалась то с одной, то с другой стороны, как будто странное пресмыкающееся дышало.

– Товарищ Денисов!
– раздалось вдруг из громкоговорителей.
– Срочно зайдите в автоматическую камеру хранения. Повторяю...

1 января, 4 часа 10 минут

Потерпевшие стояли у раскрытой ячейки.

– Слушаю вас. Младший лейтенант Денисов.

Мужчина скользнул взглядом по его небрежно откинутой назад куртке. Шапку с опущенными наушниками Денисов держал в руке - он снимал ее, как только предстояло работать в помещении.

– Просто не верится, - женщина закусила губу, - как сон!

– Как же, сон!
– Горелов, механик по автоматическим камерам хранения, не принимал к сердцу бед огромного количества растерях, именуемых пассажирами, которые, считал он, едут, едут зачем-то и зимой, и летом, и пожилые, и больные, и с детьми, не могут верно набрать и запомнить шифр, а правил пользования камерами хранения и вовсе не читают - отсюда и идут все их и его неприятности.

Коренастый милиционер с красным лицом - он словно только что покинул парилку, появился неожиданно, как из-под земли: