Он вдруг резко повернулся. В ресторан вошел молодой человек в белых льняных штанах и голубой тенниске. Поскольку в ресторане были только Андрей с Риммой, он сразу же направился к ним.

— Вы Борисов? — спросил он хмуро.

— Да, это я. Присаживайтесь, пожалуйста.

— У меня проблемы? — Он не спешил садиться. Римма, предполагая, что к Андрею пришли по работе, так сказать, «текучка», мелкое дело, рядовой случай, рассматривала глаза юноши, удивляясь тому, что они точно такого же цвета, как и его тенниска — яркая роскошная лазурь! Очень красивый молодой человек. Вероятно, что-то натворил, раз его прислали к следователю. Или свидетель.

— Вы все-таки присядьте. — Андрей даже придвинул ему стул, дождался, когда тот сядет, после чего уставился на него с очень странным выражением лица. Потом неожиданно протянул руку и дотронулся до руки юноши, словно проверяя, материален ли он.

На ее глазах разыгрывался спектакль, смысла которого Римма не могла пока понять. Совершенно сбитая с толку, она переводила взгляд с Андрея на молодого человека с испуганными голубыми глазами и обратно, пытаясь понять, что происходит, что всеми этими действиями Андрей хочет ей сказать.

— Вот, Римма Александровна, знакомьтесь. Коля Решетов. Вернее, теперь Николай Константинович Решетов, собственной персоной.

Люба, сорокапятилетняя женщина в полосатом переднике, проводив до машины свою хозяйку, Оксану Дмитриевну, заперла за ней ворота и, спасаясь от дождя, забежала под козырек крыльца дома.

Дом — настоящая крепость, трехэтажный, из белого крупного кирпича, с красной черепичной крышей и маленькими балкончиками. Садовник Семен спал в своем садовом домике — в дождь имел полное право расслабиться и даже выпить своего любимого красного вина.

Сад шумел под теплым, июньским водопадом, пригибались к земле стебли цветов и кустарников, даже яблони раскачивались, борясь с таким щедрым дождем. С грохотом обрушивалась с крыши бегущая, пузырящаяся в желобах вода в бочку, куда она собиралась для полива домашних растений и для мытья головы хозяйки.

— Хороший дождь, теплый, — пробормотала Люба, промокая мокрое лицо передником. — Вот только розы осыплются, пообтреплются, Оксана расстроится… Ну, ладно!

Она открыла дверь, чтобы войти в дом, где работала вот уже несколько лет помощницей по хозяйству, как зазвонил ее телефон. Она знала, кто звонит — Валюша, работавшая у соседей на той же должности, что и Люба. Они еще с вечера договаривались о встрече.

Хозяева за порог, а подружки встречаются и пьют кофе, отдыхают, словом, живут своей, собственной жизнью хотя бы час-два, пока не вернутся к своим обязанностям по дому.

— Приходи, Валюша, я кофе ставлю, — улыбнулась трубке Любаша.

Через пять минут в калитку уже входила маленькая веснушчатая женщина, рыжеволосая, полненькая, в коротких хлопковых удобных штанах и красной маечке.

— Ну, что, проводила Оксаночку?

— Да. Знаешь, вот хоть и ходят наши хозяйки по spa-салонам и парикмахерским, а все равно счастья у них нет, честное слово! И денег много, и дом богатый, скажи?

— Да потому что с мужьями они несчастливы, сколько мы уже с тобой об этом переговорили. Лучше уж одной жить, ни под кого не подстраиваться, никого не терпеть… Сделала свое дело, и ты — свободная, ни от кого не зависящая.

Подруги поднялись в дом, устроились в светлой кухне за большим белым столом, Люба с видом хозяйки разлила кофе по чашкам, поставила перед гостьей тарелку с печеньем.

— Сама пекла? — поинтересовалась Валюша, женщина неопределенного возраста, смахивающая на постаревшего подростка. — Прелесть! Прямо рассыпается во рту! И орехов много! А я вот всегда передерживаю его в духовке, и оно становится твердым… В чем секрет?

— Да я же тебе давала рецепт. Скажи, ты мне принесла?

— Ах да, конечно! Еще с вечера положила. Вот, держи. Пока только четыре штуки. — И она достала завернутые в салфетку красные таблетки. — Это мои принимают. Каждый вечер, представляешь? Хозяин мучается бессонницей, не знает, как деньги заработать, а она — как бы их потратить. Вот так и мучаются!

И подруги расхохотались.

— Нам бы их проблемы, да? — сказала Люба и вздохнула.

— Ну, а ты-то чего не спишь? — шепотом спросила Валюша, словно их могли подслушать.

— В доме никого нет, — так же шепотом, улыбаясь, ответила ей Люба. — Говори нормальным голосом.

— Так вот я и спрашиваю… Что с нервами-то? Чего тебя беспокоит?

— Сны.

— Какие? Кошмарные?

— Да. Понимаешь, несколько лет тому назад все было иначе, этот дом достраивался, и Оксана жила в городской квартире. Я и носилась из одного дома в другой, Власов не хотел брать никого чужого, я тебе уже рассказывала. Я хоть и упаривалась тогда, но и платили мне хорошо, очень хорошо. Мне удалось тогда накопить денег и купить дом в деревне. Правда, все никак туда не доеду, проведать…