— Давай поищем. Только быстро. Надо поскорее вернуться и убедиться, что с нашими все в порядке.

Она увеличила громкость на рации, но та молчала. Ариес знала, что на другом конце — Ева, Джой и Джек, и это ее слегка успокаивало. Если бы что-то случилось, они бы уже с ней связались.

Ариес прошла мимо жены Грэхема. Ей было уже не помочь. Стараясь не смотреть на рваную рану в груди женщины, Ариес поднялась наверх. Они с Натаном заглянули во все спальни, но на втором этаже не было никаких тел.

Грэхем лежал на ковре в гостиной, лицом вниз. Кто-то выстрелил ему в затылок. Падая, Грэхем задел книжный шкаф — на полу валялись книги и диски.

— На кухне три тела, — сообщил Натан, возвращаясь из столовой. — Пожилые люди. Никаких следов ребенка.

Ариес кивнула. Судя по всему, маленькой дочки Грэхема в доме не было.

— Наверное, ее забрали.

— Тут еще кто-то был?

— Да, девушка лет двадцати. Ее, возможно, тоже увели.

Натан скривился. По-видимому, он думал о том же, о чем и Клементина. Загонщики убили мужчин и стариков и увели с собой маленькую девочку и молодую девушку. Это было отвратительно.

— Пора уходить, — сказал Натан. — Ариес!

Она не успела ответить.

Натан ничего не заметил, но Ариес видела все. Сквозь открытую дверь столовой в гостиную бесшумно вошел загонщик и встал позади Натана.

Все произошло слишком быстро. Она не успела даже вздохнуть.

Натан удивленно воззрился на нее. Загонщик схватил его за голову, и Натан вытаращил глаза.

Резкий рывок.

Громкий хруст.

Натан упал на пол. На его лице навеки застыло удивленное выражение.

Может быть, Ариес закричала — она не слышала своего крика. В ушах у нее зазвенело. Не успело тело Натана коснуться пола, как она взмахнула ножом и кинулась на загонщика.

Тот попытался ударить Ариес, но она его опередила. В венах бился адреналин. Ариес вонзила нож прямо в грудь загонщику. Хлестнула кровь, забрызгивая ей лицо, заливая рубашку.

На этот раз Ариес точно закричала — она издала долгий пронзительный вопль. И не поверила своим ушам. Это был чей-то чужой голос, не ее; не могла она так кричать.

Она отпихнула загонщика. Тот попытался выдернуть у себя из груди нож и свалился на стол, захлебываясь собственной кровью. Ариес упала на колени и прижала к себе Натана, пытаясь вдохнуть жизнь в его застывшее тело.

— Не умирай. Господи, пожалуйста, не умирай! — шептала она. Во рту у нее пересохло, и когда она сглотнула, горло словно оцарапало стеклом.

Натан глядел на нее удивленными голубыми глазами.

Но свет в них потух.

Ариес не слишком удивилась, когда рядом с ней остановилась пара грязных ботинок. Она подняла голову и увидела еще одного загонщика. Он ухмылялся. На голове у него красовался драный колпак Санта-Клауса, из-под которого выбивались сальные космы. В руках загонщик держал огромное ружье. За ним стояла загонщица — женщина с обесцвеченными волосами. Темные корни отросли уже сантиметров на пять.

— Счастливого Рождества! — сказал загонщик.

У Ариес не было оружия. Ее нож по-прежнему торчал в груди у загонщика, который катался по полу вне зоны досягаемости.

Она закрыла глаза.

Даниэля привели к нему где-то в восемь вечера. Загонщики бесцеремонно откинули полог палатки и втолкнули Даниэля внутрь. Один из загонщиков ухмыльнулся, обнажив кривые гнилые зубы. Его зловонное дыхание сразу распространилось по всей палатке. Перед уходом он пнул Даниэля в бок.

Выглядел Даниэль неважно.

— Боже мой, чувак! — воскликнул Мейсон, склоняясь над ним. — Что эти ублюдки с тобой сделали?

— Пригласили на ужин, — ответил Даниэль. — Немного рассердились, когда я отказался. Видимо, мне стоило бы поучиться правилам этикета.

Мейсон подавил смешок.

У Даниэля шла из носа кровь, щека раздулась, но в целом его лицо не сильно пострадало. Он медленно поднялся и сел, охнув и схватившись за живот. Темные глаза Даниэля на миг застыли, когда он скривился от боли. Мейсон заметил, что на лодыжке у него нет браслета.

— Держи, — сказал. Мейсон. Он протянул Даниэлю рулон туалетной бумаги. Незадолго до этого к нему зашел Чаплин и принес миску, чашку, туалетную бумагу — все, что было нужно для выживания. По всей видимости.

— Они наняли каких-то бандюганов, — сказал Даниэль, отмотав немного бумаги и промокнув нос. — Все было как в плохом кино. Меня отвели в темную комнату. Привязали к стулу. Не хватало только лампочки над головой. Грудь мне здорово помяли, но лицо портить не стали. Наверное, поняли, что иначе я не смогу клеить девушек. Но не думаю, что в ближайшее время смогу заниматься спортом.