— Вы уверены, мистер Пи-Кей?

— А то. Он задержался под фонарем, и я его хорошенько разглядел.

— А почему он задержался?

— Видите ли, сэр, мусорный мешок лопнул. И из него вывалилась всякая серебряная фигня.

— Вот видите! Ложь! Мешок вовсе не… — Тут Пелачи понял, что его провели. Хитрость Пи-Кея сработала. Все было кончено. Пелачи повернулся к окну — может, хотел выпрыгнуть, — но на его пути вырос Джексон. Пелачи повернулся к двери. Там поджидали Хамштайн и Тернер.

Олигарх попятился, начал кружить по кабинету — Джексон следовал за ним на безопасном расстоянии, — потом извлек из-под пиджака девятимиллиметровую «беретту».

— Держитесь подальше, и никто не пострадает, — пообещал Пелачи, пробираясь к выходу. Джексон не отставал. На другой стороне комнаты зашевелился Пи-Кей. Не заметивший его Пелачи нацелил «беретту» на полицейских, и те быстро отошли от двери. Преступник скосил глаза, высматривая дверную ручку. Отвлекся лишь на мгновение, но его хватило.

Издав устрашающий боевой клич, Джексон рванулся к Пелачи. Тот испуганно отшатнулся — и угодил прямо в объятия Пи-Кея, который двигался вместе с Джексоном и занял позицию, чтобы схватить беглеца за руку с оружием.

Пистолет взлетел в воздух. Пелачи прыгнул за ним.

И поймал бы его, если бы Мэгги не завладела «береттой» прямо перед носом олигарха.

Это был конец. Пелачи, еще мгновение назад столь могущественный, превратился в жалкого преступника в руках полиции.

Когда его уводили, Тернер повернулся к Хамштайну.

— Кому лавры?

— Совместная операция? — предложил Хамштайн.

— Годится.

Пелачи был в шоке.

— Ты об этом пожалеешь! — прошипел он Джексону. — Ты мне за это заплатишь.

Джексон улыбнулся.

— Быть может, в следующей жизни. Остаток этой вы проведете в Левенуэрте.

Тернер и Хамштайн подтолкнули Пелачи, и его гневный вопль затих в отдалении.

Сержант-майор Джексон редко принимал гостей, но сейчас, в своем скромном жилище, окруженный коллегами, он чувствовал себя почти счастливым — давно забытое ощущение. Гости только что прибыли и теперь пытались справиться с неожиданно сложной задачей — отыскать стулья. У Джексона их почти не было, но он принес пару из небольшой гостиной, а в аккуратном чулане нашлись складной стул и шезлонг.

— Что ж, — произнес Хамштайн. — Я же говорил, что лишь один человек способен справиться с этим делом. Я был прав!

— Мы были правы, — проворчал Тернер. — Но привлекать Пи-Кея было очень рискованно. Если бы мы знали, могло сорваться все дело.

— Именно по этой причине мы с сержант-майором решили вопрос между собой, — отозвался Пи-Кей.

— Но если бы он не клюнул? — Мэгги знала, что у Джексона есть на это ответ, и хотела, чтобы сержант-майор насладился моментом.

Он понял и улыбнулся ей почти с благодарностью, однако возможностью не воспользовался.

— Когда он сказал про мусорный пакет «Хефти» — и угадал марку, — Пелачи понял, что ему крышка.

— Точно, — вспомнил Хамштайн. — Я тоже удивился. Откуда ты узнал про пакет?

Джексон засунул руку в карман и достал найденный возле Ковчега блестящий кусочек полиэтилена.

— Конкретное полимерное основание, производимое конкретной компанией. Ничего другого и быть не могло.

— А что будет с Закарией? — озабоченно спросила Мэгги.

— Не переживай, — пожал плечами Хамштайн. — Получит иммунитет за свое признание.

В конце концов все расселись. Джексон потер руки.

— Что ж. Могу ли я предложить вам угощение? Например, немного uisge beatha?

Гости явно понятия не имели, о чем речь. За исключением Мэгги.

— В переводе с гэльского — или, если вы предпочитаете, гаэльского — «вода жизни». По-простому — виски.

Во взглядах мужчин смущение мешалось с восхищением.

— Они созданы друг для друга, — пробормотал Хамштайн Тернеру.

Все засмеялись.

— Тащи! — воскликнул Пи-Кей.

— И правда, — согласилась Мэгги. — Отец всегда говорил, что у вас одна из лучших в мире коллекций виски!

— Ты знал ее отца? — почти в унисон спросили гости.

Казалось, на мгновение сержант-майор заколебался. Но передумал. Наградил Мэгги суровым взглядом.

— Уверен, вы заблуждаетесь, мадам. Полагаю, он сказал, что у меня коллекция… — сержант-майор повернулся к бару, разместившемуся в стеллаже для телевизора, — лучшего в мире виски!