Я попытался подняться - оказалось, со связанными руками и без привязки к реальному положению тела это совсем не просто. Пришлось в итоге лечь на ковер, завести руки за спину и так подниматься. Не знаю, может так получилось застыковать контроллер с движком игры, но дело пошло куда легче. Я уселся на циновку, потом повозился с руками и вывел их из-за спины. Запертая дверь в противоположной стене шоркнула небольшим окошком, в темном проеме блеснули чьи-то глаза. Окошко закрылось, из-за двери раздались удаляющиеся шаги.

Не самое ожидаемое поведение для тюремщика. Вместо того, чтобы зайти и надавать сапогами по ребрам, побежал к начальству. Неужели так боятся меня? С чего бы?

Минуты через три снаружи послышались шаги - человека четыре, не меньше. Тяжело зашуршал засов, дверь с коротким визгливым скрипом открылась. Вопреки ожиданиям, вошел только один - фигура в просторных лохмотьях, наброшенных на тело слоев в пять, не меньше. Тяжелый капюшон полностью затенял лицо, руки скрывались в многочисленных складках тяжелой, коричневой ткани. Неизвестный, закрыл за собой дверь, медленно подошел ко мне, остановившись шагах в трех. Мы смотрели друг на друга с минуту, не произнося ни слова. Молчание начинало раздражать.

– Все-таки оклемался. Живучий.

Голос звучал тихо, приглушенно, но сомнений не было - он принадлежал женщине. Две тонкие руки с кожей удивительно чистой и белой, вынырнули из-под мантии и откинули капюшон. Я какое-то время молча рассматривал ее лицо, пораженный его мертвенным, пугающим очарованием...

Кожа ее была алебастрово-белой и гладкой, почеркивая темные, словно состоящие из одного зрачка глаза. Брови казались тонко проведенными мазками, губы, тонкие и бледные, были почти незаметны. Волосы цвета охры были туго зачесаны назад и перехвачены простой лентой черной кожи. Скулы были высокие, делая лицо почти треугольным. Она выглядела настолько реалистично, что не возникало даже мысли, что передо мной - трехмерная модель. Вместе с тем, образ ее был таким отчужденным, не похожим на большинство женщин, каких я видел в реале, что контраст резал глаза.

– Сам себя я не перевязывал, - я постарался ответить спокойно.

– Это правда, - женщина не стала спорить.
– Я просто сделала то, что должна.

– Должна не дать мне умереть?

– Само собой. Не дать тебе умереть, а старому сморчку - поучить свою дозу эссенции.

Ага. Ну что, так понятнее. Непонятно только, что теперь нищие намерены сделать со мной. Вызвал лист персонажа, проверил. Так и есть:

[Здоровье: 130]

[Эссенция: 86]

[Энергия: 48]

[Усталость: 5]

[Голод: 15]

[Жажда: 32]

Хоть какой-то прибыток со всего этого мероприятия. Если конечно, это мероприятие вообще не закончится для меня смертью персонажа.

– Старый сморчок, по ходу, отвоевался?
– поинтересовался я.

– Эссенции у него не осталось, - кивнула женщина.
– А встать на темный путь он так и не смог. Говорят, был плохим учеником.

– Интересно, кто был хуже - ученик или учитель?

– Учитель был хорош. Учил ровно тому, что требовалось, - лицо женщины озарила слабая, но ядовитая улыбка. Я понимающе кивнул.

– Что теперь?
– поинтересовался, поднимаясь на ноги. Женщина снова улыбнулась - но уже не так. Улыбка получилась почти дружелюбной. Если можно назвать дружелюбными снисхождение, смешанное с презрением.

– Ничего. Ты можешь идти. Армии Воров ты отныне бесполезен.

– Вот как? Просто взять и идти?

– Да, вот так. Впрочем, ты можешь остаться. Присоединиться к Армии. Это не самый плохой для тебя вариант.

– Остаться в камере?

– Это уже как захочешь.

– И какая польза вам от бесполезного?

– Может и никакой. Вопрос не в этом. Вопрос в том, какая польза тебе от нас.

– И какая же?

Женщина помолчала немного, затем легким движением кисти указала куда-то за стены каземата:

– Например, мы знаем, где стоит ближайший обелиск.

Я задумался. Подачка, конечно, причем не самая вкусная. Обелисков я до сих пор не встречал, но не похоже, чтобы найти их было так уж сложно.

– А если я уже знаю, где он?
– возможно, стоит слегка набить себе цену.

– Не знаешь. Иначе не расспрашивал бы о нем. И сходил бы туда прежде чем соваться в город. Так делают все пришельцы - те, кто знает, где искать обелиск.

– Вы следили за мной, - фраза не была вопросом. Женщина снова улыбнулась.

– У Армии тысяча глаз и десять тысяч ушей. Ничто и никто в Неребтуме не скроется от нас.

– Если я бесполезен для Армии, зачем мне помогать?

– Назови это долгосрочным вложением. Мы инвестируем в будущее, предлагая услуги сейчас, а плату взымая по необходимости, - женщина шагнула ко мне, едва слышно зашелестев одеждами. Теперь нас разделяло не больше метра. Я с трудом сдержался, чтобы не отступить. Ее сексуальность была давящей, опасной. И в то же время - мощной и ослепляющей.