– Толкаешь ты меня, Пашка, на скользкую тропу постоянного вранья, недовольно бурчал он уже в Москве, идя по перрону Ярославского вокзала. Не умею я это делать...

– Учись! Ты же сыщик!

– По-твоему, сыщики обманывать должны?
– возмутился Саня.

– Может быть, взрослые и не должны. А нам, начинающим, что остается? рассудительно заметил Пашка.
– Тут тебе и школа, и того нельзя, и сего... И рад бы правду сказать, так после этой правды дома на цепи сидеть будешь.

– Тогда помоги! Ты у нас хоть и не участник олимпиад, но хитрый, как змей. Что мне сказать родителям?

– Моя очередь страдать, - обреченно вздохнул Пашка.
– Теперь ты скажи, что я простудился в походе, а ты мужественно тащил меня из леса.

– Какой же ты больной? Посмотри на себя.
– Они уже ехали в метро, и Саня кивнул на Пашкино отражение в темном окне вагона.
– Такие больные стометровку за пять секунд бегают.

– Больной я, простуженный, в студеной воде вымоченный.
– Пашка заканючил так жалостливо, что на них обернулось полвагона.
– Ну, скажешь, что я по дороге выздоровел. Попил чаю с малиной, и жар как рукой сняло. А в награду за мои страдания ты меня взял в Москву. С сестрой повидаться.

– О Господи!
– застонал Саня.
– Запутался я с тобой совсем! Разве Настя в Москве?

– Честный ты, Чибис, как оконное стекло!
– рассердился Пашка.
– И правда, боюсь, не получится у тебя ничего... Ладно, ты только начни, а я подхвачу.

– А если родители созвонятся? Тогда - все, - обреченно махнул рукой Саня.

– Не созвонятся, - успокоил Пашка.
– Чего им зря друг друга беспокоить? Я сам своим позвоню, скажу, что доехали, все нормально, а твоим передам от них привет и благодарность за то, что вы тут со мной возитесь.

Саня улыбнулся. Ну, Пашка! Непотопляемый! На все у него готов ответ.

Но Санина тревога оказалась напрасной. Мама встретила их такими радостными возгласами, словно они не приехали пораньше, а наоборот, задержались:

– И кому нужны такие походы? Осенью по лесам, по болотам... Разве лета мало было? Правильно сделали, мальчики, что вернулись. И что вместе приехали - тоже правильно. В Москве сейчас чудесно! Бабье лето, выставка новая в Третьяковке открылась...

Ребята сразу скривились. Выставка! Нет уж, от выставки придется отбояриться.

– А школа?
– спросила мама.
– Санечка, ведь завтра в школу?

– Мам, да ты что? Меня же до конца недели отпустили!
– взмолился Саня.
– Что я, сам сдаваться пойду?

– Паша, ты позвонил родителям, что вы доехали?
– спохватилась мама. Позвони сам, чтобы они не беспокоились.

Тот подмигнул Сане: видал, мол?

Через минуту Пашка вернулся на кухню и сообщил:

– Позвонил. Но слышимость ужасная. У нас же телефон испорчен. В Москву, например, от нас вообще дозвониться невозможно. Я только и успел сказать, что к выходным вернусь.

– И на выходные оставайся, - сразу предложила мама.
– Ведь и тебя из школы отпустили? И вообще, до Караваева не далеко, ты бы мог к нам чаще приезжать на выходные. Как дачник наоборот.

Ребята улыбнулись смешному словосочетанию.

– Как хорошо, что вы меня застали, - суетилась, накрывая на стол, мама.
– А то мне опять на работу бежать. Столько дел в издательстве! У нас осенью всегда так. Даже не знаю, выберу ли время, чтобы сходить с вами на выставку...

– Не беспокойтесь, тетя Ира, - с трудом скрыл свою радость Пашка.
– Мы сами сходим.

– Ну, как Бармалей, узнал тебя?
– спросил Саня.

Превратившийся в совсем взрослую овчарку Бармалей кидался Пашке на грудь, пытаясь лизнуть его в щеку.

– Узнал, а как же!
– довольно приговаривал Пашка, трепля пса по загривку.
– Помнишь, Бармалюга, как мы с Чибисом тебя из речки вытаскивали? А потом ещё из колодца.

– Да это ты вытаскивал, - поправил его Саня.
– Вот он и благодарит. А сейчас, наверное, решил, что мы в лес пойдем. Нет, Бармалей, придется до лета подождать! Месяцев этак десять.

Но после еды, когда мама ушла, ребята решили все-таки не расстраивать Бармалея и вывели его во двор. Он бегал по газону, оглядываясь на Пашку, словно демонстрируя гостю свою прыть.

– Скучновато ему в городе, - заметил Пашка.

– Да он притворяется, - не согласился Саня.
– Вообще-то он ленивый пес. Потому что умный. Знает, что нечего зря силы тратить. Лежит себе на коврике, смотрит свои сны о прошедшем лете да и мечтает о будущем. Знает всему свое время.

– Ладно, Чибис, давай ближе к делу, - посерьезнел Пашка.