Шрифт:
Но ничего не было.
Глава 6
1
Когда после четвертой попытки дозвониться телефон Зарядьева ответил бесцветным: «Абонент недоступен…», Михеев чертыхнулся и всерьез задумался.
Ну вот куда он мог деться?.. Ладно, можно понять, что была репетиция и Александр отключил мобильный, а потом забыл включить. Но не на семь же часов! В конце концов, за это время самому понадобилось бы позвонить и увидел бы, что аппарат отключен!..
Тревога все усиливалась, но в этот момент телефон Артема ожил.
Звонил Львов. Как всегда, растекаться словесно не стал, сказал кратко:
– Есть кое-что. – И сразу решили, где и когда.
Был уже почти вечер, когда сыщики встретились в малолюдном месте.
– Ну, пляши, – хмуро пошутил Львов, вынимая толстую папку. – Пришлось напрячь кое-кого… Ничего, покряхтели да разродились. Держи!
Михеев вмиг оценил, что кроется за небрежными словами «пришлось кое-кого напрячь». В его руках было дело о смерти осужденного Андрея Тропинина, весь объем документов. Копии, разумеется. Но сомнений в подлинности оригиналов – ни малейших!
Он пролистал бумаги и потрясенно присвистнул:
– Н-ничего себе… Нет, я понимаю, конечно… Но как тебе это удалось?!
– Секрет фирмы, – отшутился Виктор. – Есть рычаги, а о большем не спрашивай. Ну, берешь товар?
– Не то слово, – серьезно ответил Артем. – Да-а, тут одного «спасибо» мало… На сколько ты мне это даешь?
– Завтра вернешь.
Михеев больше вопросов задавать не стал. Они распрощались, и Артем рванул домой, горя нетерпением скорее взяться за дело. Едва переодевшись, он сделал кофе покрепче и засел за изучение материала.
…Время летело, давно пришла ночь, а он все листал и перелистывал страницы, иногда возвращался назад, иногда застывал в раздумье. Канцелярское дело захватило его не хуже романа. За сухими терминами, за чудовищными глыбами сложносочиненных, сложноподчиненных предложений в актах экспертиз и постановлений… за безграмотными фразами в рапортах сотрудников колонии глаз опытного юриста различал, где правда, а где умелые или не очень попытки утопить ее в окольном словоблудии.
Наконец он захлопнул папку. Была уже глубокая ночь.
– Значит, так… – утвердительно произнес Артем и отправился спать.
2
Николай проснулся и долго смотрел в потолок, стараясь вспомнить сон.
Сегодня у него был выходной, лежи – не хочу, вот он и лежал. Вставать и вправду не хотелось.
Сон! Ведь что-то было, черт возьми, но что?! Тревога, сумрак, тяжесть… Может ли присниться тяжесть? Может. Она тревожная и темная.
Картинки прошлого вновь побежали перед взором.
Труп в огненном подвале, отблески пламени на лицах. Преисподняя.
Мертвец в реке.
Полумрак грязной комнаты, ободранные стены. Люди-тени, люди-черви, копошащиеся по углам…
Притон.
Труп на кровати, брызги крови и мозгов на стене.
Ночной лес, свет фар. Связанный человек на холодной земле с молодой, только что пробившейся травой. Весна. Каково умирать весной? Не просто умирать, а знать, что через две минуты тебя не станет?..
– Послушай! Слушай! Я… – Голос захлебнулся в надрывном кашле из-за долго заткнутого кляпом рта. – Я… Денег! Возьми! Сколько надо!.. У меня денег… как грязи! Бери! Половина твоя! Нет! Все твое! Дети… У меня дети!..
– А о других детях ты думал? Ты скольким жизнь сломал?
– Все! Все! Не буду! Клянусь!.. Я был подлец, сознаю. Я все понял! Осознал! Не буду! Никогда! Все! Клянусь! Богом!..
– Поздно Бога вспомнил.
– Я…
– Поздно. Сломанные судьбы, дети без отцов – что с ними стало?.. Не знаешь? А я знаю. Мальчик родился больным, два года промучился и умер. Мать от горя умом тронулась. Кто их обрек на мучения? Кто убил?
– Я! Я виноват! Я сволочь, знаю. Но я все понял!..
– Нет. В мире должна быть справедливость. Иначе все рухнет.
Короткий лязг затвора.
– Нет! Нет! Я…
Выстрел.
3
Николай встал.
Память! Память! Прошлое. К чему это?..
Да все один к одному.
Он сел за стол, взял листок, ручку и написал: