Шрифт:
– Лети себе, родная. Рыбу лови. Нам самим жрать нечего. Сама видишь – тут одно железо, а я не ржавчина, чтоб им питаться.
Чайка наклонила голову, прислушиваясь. От скуки я рассказала ей про задумку Сварта.
– Ну и как мне его отговорить? Я передумала. Я не хочу тут жить. Тут природы нет. И разваливается все. А он империю задумал делать. По сути – это ведь кладбище. Кроме покойников никого нет. Наверное, тут все подвалы доверху забиты костями. Разве можно жить на кладбище? Я тоже думаю – нет. А он не понимает. Ему чем мрачнее, тем лучше. И чтоб все боялись. У нас тоже один такой был. Адольфиком звали. Садюга редкостный. Но с империей у него ничего не получилось. Это ни у кого не получается.
– Ты с кем этот ту разговариваешь, – Сварт подозрительно покосился на птицу.
– Сама с собой. Ты же не хочешь меня слушать?
– Хочу.
Сдуру я рассказала ему про свои фантазии. И даже про то, что в нашем мире умение Сварта поднимать покойников из могил придется по душе некоторым правительствам.
– Ты так думаешь?
– К сожалению, я в этом уверена. Они ухватятся за тебя обеими руками. Столько бесплатной рабочей силы. Армии из покойников. Брр.
Мне кажется, именно после этого разговора все пошло наперекосяк.
Тоник и Пиксель действительно орали. На весь военный совет. И даже на собаку. Из-за повышенной агрессии и бесконтрольной злости у них начались проявления волшебства. Спонтанные. Собака первой поняла, что дело труба и по-быстрому свалила на безопасное расстояние.
– Хороший был стол. Два века выстоял, – миролюбиво высказался седобородый волшебник довольный происшествием.
– А болото как осушать будем?
Тоник смущенно шмыгал носом, стесняясь своего недальновидного поступка.
– Придется приспосабливать трясину. Будем говносборник тут обустраивать, – учитель старался выглядеть спокойным, но мысленно клял себя за неумную шутку с поглощением живой лягушки.
Выдав указание огородить гиблое место, учитель пригласил военный совет перебраться у его дому. Но, ни Пикселя, ни Тоника никто не позвал обсуждать план уничтожения черного колдуна.
– Ты теперь типа изгоя. И на кой черт было верблюдиться? – без особого укора спросил Пиксель.
– Само как-то получилось. Как они только начали голосовать за уничтожение острова, я не сдержался. Но ты и сам хорош. У половины волшебников теперь бороды опаленные.
Тут Тоник приврал. Опаленные были все. Но только поначалу.
– Ну, психанул, с кем не бывает? А молния шаровая классная получилась, да?
– Хорошо, что они умеют быстро восстанавливаться, – Тоник вспомнил промашку с плевком и с досады едва снова не плюнул, но вовремя спохватился.
Тренировочные совиные полеты закончились и птицы смирно дремали в вольерах.
– Обедать! – позвал приятный, но строгий голос.
На обед им предложили уху, переглядываясь, ребята скушали ее с большим аппетитом. Оглядывали на добродушную хозяйку, поначалу подозревая, что учитель проговорился и уха была сварена с намеком на злодеяние.
Глава 27. Замок и дракон
Не объяснив для каких целей, Сварт потратил пару часов на приманивание. Он сам так сказал – буду приманивать, а ты не мешай. Я подумала, что он сейчас завалит нас едой, но не тут-то было. В результате заклинаний у нас образовалась целая картинная галерея из произведений психанутого художника.
– Я сразу их заприметил, пока по лесу бродил, – потирая руки, пояснил Сварт.
– И на кой нам эти мерзкие рисунки? – складывая картины в стопку, поинтересовалась я.
– Ты что, совсем не понимаешь ничего? Это же отличный образец материализации бредовых фантазий. Погоди и сама увидишь, как они мне пригодятся.
Его восторг мне кажется легко объяснимым – он сам не умеет рисовать. Иначе бы он так не сиял при виде монстроватых уродов, которых жестоко потрепало время.
– Он – гений.
– Ага. Особенно в том, как распорядился своими произведениями.
Я прекрасно помню, какое впечатление они у меня вызвали. Первое впечатление – мирное белье на веревке посреди леса, а потом вглядываешься и хочешь удрать куда подальше от такой неземной красоты.
– Если бы вместо этих холстин ты приманил жареную курицу, я бы тебя расцеловала от восторга.
Курица мне кажется верхом кулинарного совершенства.
– Что? – Сварт реагирует на мое желание расцеловать его как на угрозу.
– Я бы и от куриного яйца не отказалась, – печально уточняю я.
– Прожорливость еще никого не доводила до добра.
Сварт достает нож и лишает меня еще одной порции крови.
– Не куксись. Я же научил тебя приманивать воду. Тренируйся.
Очередная порция воды с шумом плюхается в котелок. Сначала я отмывала его от каши. Теперь он чист. И я наполняю его, чтобы напиться. Втайне надеясь подцепить кроме воды хоть одну жалкую рыбешку. Нет сомнений – я бы съела ее живой. Но пока вместо рыбы достаются обрывки зелено-красных водорослей. На вкус они горчат и застревают в зубах. За добыванием картин и воды прошла уйма времени.