- Ударь меня, - рявкаю я.
– Только попробуй бросить меня на пол, доложить обо мне. Потому что, черт возьми, я не позволю, чтобы это сошло тебе с рук.

Я наклоняюсь к его лицу.

 - Я всем расскажу.

Гнев на лице Риэлма утихает, его хватка слабеет. Мы стоим друг напротив друга, тяжело дышим. Но вместо того, чтобы сдать меня, Риэлм прижимает губы к моим губам и крепко целует меня. Сначала я пытаюсь оттолкнуть его, но в его губах есть напряжение, страсть. Это утешение, которого мне не хватало. Несмотря на все, что произошло, это кажется настоящим. А мне нужно, чтобы после всей этой лжи что-то было настоящим. Я прекращаю бороться.

И как раз тогда, когда я позволяю его языку проникнуть мне в рот, что-то колет меня в бедро. Я вскрикиваю и отталкиваю Риэлма. У него в руках шприц, с иголки все еще капает жидкость.

В его глазах стоят слезы.

 - Мне так жаль, - шепчет он.
– Я не могу позволить им стереть меня.

 - Что ты наделал?
– выкрикиваю я, в совершенном шоке и ужасе.
– Риэлм, что ты только что сделал?

 - Мне пришлось, Слоан, - он протягивает мне руку, но я бью по ней и бегу мимо него.

 - Не прикасайся ко мне!
– я кричу, открывая дверь. Я боюсь, что он побежит за мной, так что бегу в свою палату. Но я только на полпути, когда чувствую, как меня накрывает первой волной лекарства. Я шатаюсь, иду вперед, не зная, смогу ли дойти до постели.

Похоже на эффект от желтой таблетки, которую дает мне доктор Уоррен, только сильнее. Вдруг я думаю, что в Программе решили убить меня из-за того, что я узнала о Риэлме. Что Риэлм собирается убить меня. Я спотыкаюсь в дверях и падаю, сильно ударившись коленом о твердый пол.

Я стою на четвереньках и ползу к кровати, где безопасно, а комната ходит ходуном у меня перед глазами.

 - Слоан, - слышу я, и меня подхватывают чьи-то руки, помогая встать. Я лениво поворачиваю голову и вижу Риэлма.

 - Нет, - говорю я, пытаясь отбиться от него.
– Оставь меня в покое.

Но я с трудом произношу эти слова, пока он ведет меня к кровати.

 - Мне жаль. Это единственный выход. Клянусь, единственный.

 - Что ты сделал?
– спрашиваю я, хотя я не уверена, сможет ли он понять меня, потому что уже утопаю в сне, как в бурной реке.

– Я не могу позволить тебе помнить, - бормочет он, помогая мне забраться в кровать и потом забирается следом за мной и держит меня в объятиях, даже хотя я и протестую. Он еще говорит, но его голос звучит все глуше, все тише.

… или я никогда не выберусь.

 - Я всем расскажу, - я пытаюсь сказать, но не могу держать глаза открытыми. И потом Риэлма больше нет. И меня тоже нет.

Часть 2. Глава 15

Мои глаза распахиваются, и я прикрываю их предплечьем, отгородившись от флюоресцентных ламп наверху. Голова гудит и болит со сна.

Когда туман начинает рассеиваться, я смотрю на прикроватный столик — на часах почти десять. В палате пахнет чем-то, похожим на тост, и по другую сторону кровати я замечаю тележку с накрытым подносом. Еда наверняка уже давно остыла. Почему меня никто не разбудил?

Я быстро одеваю халат, думаю, где все. Останавливаюсь у двери, перед тем, как выйти в коридор. На посту сидит молоденькая медсестра, печатает на компьютере, а из комнаты отдыха я слышу телевизор. Все как будто в порядке, и все-таки... у меня все перепуталось.

 - Ага. Ты проснулась.

Я подпрыгиваю и оборачиваюсь к сестре Келл, которая идет с другой стороны, широко улыбается.

 - Ты сегодня не очень хорошо себя чувствовала, поэтому мы тебе разрешили поспать подольше. Хочешь, чтобы я принесла тебе поесть, дорогая?

 - Нехорошо себя чувствовала?
– Я смотрю, как Дерек идет по коридору и салютует мне в знак приветствия.
– Я...

Отбросив волосы с лица, я думаю о вчерашнем дне. Но я ничего там не нахожу.

 - Какой сегодня день?
– спрашиваю я.

Сестра Келл улыбается, как будто этот вопрос даже не кажется ей странным.

 - Суббота. И солнце, наконец, село, если ты хочешь выйти в сад.

 - Что?
– ее высказывание ошеломляет меня, ведь мне раньше не разрешали выходить наружу. Суббота?

 - Разве не пятница?
– я уверена, что должна быть пятница.

 - Нет, дорогая. Но у тебя вчера был сильный жар, и нам пришлось дать тебе лекарства. Так что я не удивлена, что ты не помнишь.

Тогда мои мысли начинают бешено вертеться, и я понимаю, что они сделали что-то с моей памятью. Я стараюсь, чтобы лицо было спокойным, но сестра Келл видит, что я думаю. Я хочу кричать. Хочу ударить ее. Хочу, чтобы они убрались из моей головы. Что они стерли на этот раз? Что бы это ни было, они не имели на это права.