- Где Риэлм?
– спрашиваю я.

 - Играет в карты в другой комнате, - она отбрасывает мои волосы с плеча, на ее лице — неподдельная забота.

 - Сходи к нему, а я принесу тебе чистой одежды, чтобы ты приняла душ. Тебе сегодня действительно стоит расслабиться.

Я хочу оттолкнуть ее руку от меня, но вместо этого поворачиваюсь и спешу в комнату отдыха. Когда я захожу туда, Риэлм сразу же поднимает глаза, улыбаясь с сигаретой из соленой палочки во рту.

 - Привет, сладенькая. Я уж думал, ты и не проснешься.

 - Мне нужно поговорить с тобой, - говорю я, неловко переминаясь с ноги на ногу. У Риэлма вытягивается лицо, и он вытаскивает соленую палочку и отбрасывает карты.

 - Эй!
– окликает его Шеп, но Риэлм уже идет ко мне. Он берет меня за руку, наклонив голову.

 - Что такое? Ты в порядке?
– спрашивает он, изучая мои глаза.

 - Я цепляюсь за Риэлма, прижав лицо к его груди.

 - Они что-то со мной сделали, - говорю я. Сначала он напрягается, но потом расслабляется, нежно гладит мои волосы.

 - Как так?

 - Я не могу вспомнить вчерашний день. Целый день! Они не оставят меня в покое, - говорю я ему.

 - Слоан, ты была больна. Почему ты думаешь, что они что-то с тобой сделали?

 - Просто знаю.

Я переплетаю руки на спине Риэлма, и так и держу его, и мне все равно, что его друзья зовут нас — говорят, чтобы мы возвращались в комнату. Все равно, что я чувствую взгляды медсестер. Никто, однако, не мешает нам, и Риэлм вытирает мои слезы большими пальцами.

 - Хочешь выйти на улицу?
– спрашивает он, слегка улыбнувшись.
– Они сказали мне, что ты заработала право погулять в саду.

 - Почему?

– Потому, что ты была хорошей девочкой, - он ухмыляется.
– Шучу. Просто скоро тебя выпишут отсюда. Всем нужно выходить наружу, когда это происходит.

 - Ты же не выходишь.

Риэлм отворачивается.

 - Подожди, - говорю я, - ты что, все это время мог выходить?

Он кивает, и я усмехаюсь.

 - Ну, а почему же не выходил?
– спрашиваю я.
– Тебе нужно дышать свежим воздухом, не сидеть тут взаперти.

 - Я ждал тебя, - говорит он, пожав плечами.

 - Когда я думаю, какой Риэлм милый, у меня на губах появляется улыбка.

 - Ты идиот, - говорю я.
– Но это то, что мне в тебе нравится.

 - Мысль о том, чтобы увидеть настоящий солнечный свет, наполняет меня такой надеждой, что я бегу к себе в палату, чтобы переодеться в чистую одежду. Я выхожу на улицу.

* * *

 - Это и, правда, прекрасно, - говорю я, пока мы идем между цветочных клумб. Дорожка из гравия похрустывает у меня под кроссовками, а в свете, в настоящем солнечном свете, черные волосы Риэлма резко контрастируют с его кожей. Я думаю, ему было бы лучше быть блондином.

 - Возьмемся за руки?
– спрашивает он.

 - Нет, мне нравится моя свобода, - я рассеянно отвечаю ему, оглядывая обширную лужайку. Я думаю, смогу ли я сбежать, но как раз рядом деревьев вижу высокий железный забор. На сердце становится немного грустно.

Пока мы идем, Риэлм пинает камушки, и, кажется, он расстроен.

 - Что-то не так?
– спрашиваю я.

Он удивленно смотрит на меня.

 - Так, ничего. Я просто думал о том, что будет, когда меня выпустят.

 - Скоро.

Он кивает.

 - Ага.

Потом он поворачивается ко мне, остановив меня на дорожке.

 - А ты что будешь делать, когда тебя выпустят, Слоан? Кого первого ты захочешь увидеть?
– И он улыбается той обворожительной улыбкой, из-за которой мне кажется, что мы делимся секретами. Только тут, снаружи, это не кажется таким заразным.

Я не знаю, что ответить ему, потому что когда думаю о доме, все, что вижу родители. Всплывает несколько знакомых лиц, но это просто одноклассники, ни с кем из них я не дружу. И снова одиночество захлестывает меня, и я отшатываюсь назад. Риэлм подхватывает меня за руку, помогает встать прямо.

 - Эй, - говорит он, - ты в порядке? Ты что-то вспомнила?

 - Нет, - шепчу я.
– И в этом-то проблема. Я больше ничего не помню.

Риэлм встречается со мной взглядом.

 - Ты помнишь меня?

 - Да. Но я не знаю, может, они и тебя тоже заберут.

 - Не заберут.

Я смотрю, как он наклоняет голову, его темные волосы выкрашены в слишком темный цвет — ненастоящий.

 - Откуда ты знаешь?
– спрашиваю я.

У него першит в горле, когда он вздыхает, но потом он поднимает глаза, улыбается.