Потом я думаю, как я узнаю, что влюблена, особенно, если я не знаю, на что это похоже. Я раньше когда-нибудь была влюблена? А кто-нибудь любил меня?

 - Если будешь искать меня, Слоан, - говорит Риэлм, - я буду ждать.

Внезапно мне сдавливает горло, и я наклоняюсь, чтобы обнять его, крепко закрываю глаза.

 - Спасибо тебе за все, Риэлм. Спасибо за…

 - Майкл, - зовет голос. Мы отходим друг от друга. На том конце лужайки ему машет сестра Келл, рядом с ней стоит светловолосая женщина в темных очках. Риэлм, стоя рядом со мной, замирает, опустив руки по бокам. Он еще раз смотрит на меня и целует меня в лоб. Потом останавливается около моего уха.

 - Они будут следить за тобой, - шепчет он, - будут искать знаки.

 - Знаки чего? – меня пронзает страх.

 - Я помогу тебе всем, чем смогу, - продолжает он, - не забывай это.

Я думаю, что это безумие говорить кому-то из программы «не забывай». Мы здесь именно для этого. Мы забыли все – именно так нам стало лучше. Когда Риэлм уходит, беспомощно смотря на меня, у меня по щекам катятся слезы. Когда он поворачивается, его кроссовки шаркают по гравию. Я смотрю, как он уходит из Программы. И из моей жизни.

* * *

Проходит чуть больше недели, и вот я сижу в кабинете доктора Уоррен, мои волосы подстрижены и выпрямлены. Вместо лежащих в беспорядке темных кудрей – прямые волосы, которые достают мне до подбородка. Она улыбается в ту же минуту, что видит меня.

 - Ты выглядишь потрясающе, Слоан, - говорит она. – Ты действительно была отличным пациентом.

Я киваю, как будто благодарю ее, но по правде говоря, не помню ни одного из наших сеансов за исключением нескольких последних. В те разы, что мы встречались, мы собирали воедино мои воспоминания. Она напоминает мне о последовательности событий, потому что иногда у меня в голове все путается. Она напоминает мне о том, чего я не могу вспомнить, например, о моей семье.

 - Тебе будет приятно знать, что сто процентов пациентов программы выживают, и лишь очень немногие возвращаются к прежнему состоянию. Но все же тебе нужно принять некоторые меры предосторожности. В первый месяц тебе будет нужно ходить к доктору каждую неделю, потом, три месяца до полной выписки – два раза в месяц. Если тебе понадобится, тебе будет предоставлен доступ к лечению и лекарствам, но заставлять тебя не будут, если только у тебя не появятся симптомы. Нам бы хотелось, чтобы в первый месяц ты принимала успокоительное, которое мы дадим тебе, чтобы облегчить переход в новую школу.

 - Тебе не разрешается заводить какие-либо серьезные отношения с людьми, не прошедшими Программу. Хотя ты и излечена, ты все еще находишься в группе риска до твоей полной выписки. После этого ты вольна общаться с тем, с кем хочешь. – Ее рот кривится, и на секунду мне кажется, что она так не думает. Но я так скоро вернусь домой, что не говорю об этом. Я просто киваю.

Доктор Уоррен сжимает губы и облокачивается на стол, наклонившись ко мне.

 - Мы хотим, чтобы ты жила, Слоан. – говорит она. – Мы хотим, чтобы ты жила полной, счастливой жизнью. Мы предоставили тебе все возможности, удалив зараженные воспоминания. Теперь решать тебе. Но знай, если тебе опять станет плохо, тебя пометят. И тогда тебе придется остаться в Программе до восемнадцати лет.

Я глубоко вздыхаю, вспомнив, что мой день рождения только через семь месяцев. Это так долго, чтобы застрять тут, особенно без Риэлма.

 - Я поняла, - говорю я ей.

 - Хорошо.

Она с облегчением выпрямляется.

– В первые несколько недель за тобой будет присматривать обработчик, он будет помогать тебе в школе и сопровождать тебя вне дома. Эта мера предосторожности нужна из-за твоего неустойчивого состояния. Расслабься, Слоан. Не старайся слишком сильно.

 - Сделаю все возможное, - говорю я, глядя на часы на стене и зная, что родители могут приехать в любую минуту. Я уезжаю. Я действительно уезжаю.

Тогда доктор Уоррен встает и обходит стол, чтобы обнять меня. Мы неловко обнимаемся. И когда она отпускает меня, кладет руку мне на плечо.

– Сначала, - она почти шепчет, - ты можешь чувствовать себя немного отстраненно, как будто без чувств. Но это постепенно пройдет. Ты снова сможешь чувствовать.

Я смотрю в ее глаза, быстро оцениваю свои чувства. Я довольна, спокойна, но мне интересно, как я должна себя чувствовать.

Раздается быстрый стук в дверь, и доктор Уоррен разрешает войти. Там, с раскрасневшимися щеками, стоит сестра Келл.

 - Твои родители здесь, Слоан, - она гордо сияет. – А мальчики хотели, чтобы я передала тебе это.

Она дает мне маленький сверток, и мы встречаемся глазами.

 - А почему они сами не дали мне это? – спрашиваю я и подхожу, чтобы забрать подарок. И Дерек, и Шеп еще тут, но доктор Уоррен обещала, что скоро они поедут домой.

Она смеется.

 - Потому что они сказали, что ты, наверное, будешь плакать.

Я разворачиваю бумагу и улыбаюсь, увидев, что внутри. Это карточная колода, но на обратной стороне написано ЕРУНДА. Я подхожу и обнимаю сестру Келл.