Долли дотронулась пальчиком до его лба.

— Я знаю, что здесь! Не надо думать об этом.

Андрей встряхнул головой, словно отгоняя тяжелую дрему.

— Да! — заговорил он. — Именно в ля Куртин и разошлись наши дороги, полковника Батьянова и капитана Араканцева. Я бежал, не желая попасть на алжирскую каторгу, долго скрывался, а потом стал зарабатывать хлеб собственными руками. Для меня это, как для бывшего электротехника, дело знакомое. А полковник Батьянов продолжал «класть живот» во славу Франции, был тяжело ранен, получил за это командорский крест Почетного легиона и отставку без пенсии.

— Я знаю это, — сказала Долли.

— Не все знаешь. Это было уже после Версальского мира, когда в Россию отправляли пресловутый «легион чести». [2] Твой отец — он, по-видимому, любил меня, — придя ко мне, сказал: «Капитан, вот случай загладить ваше позорное прошлое. Записывайтесь в «легион чести». Меня, к сожалению, не приняли, я инвалид. Но за меня пошел мой сын!» Я ответил, что у меня нет ни малейшего желания отправляться в добровольческую армию. Отвоевывать для господ помещиков их вишневые сады нет охоты. В Красную Армию — иное дело! Он ушел, и наши пути разошлись. А ты толкуешь об его интересе к моим вечерним университетским занятиям… Что ты читаешь, что это у тебя за книга?

— Это?.. Это?.. Ой, батюшки, да что же я такое взяла? — с удивлением воскликнула девушка, глядя на толстую книгу, лежавшую у нее на коленях. — Я хотела взять новый роман Харди, а схватила по ошибке это.

— Что это? — и Андрей взял книгу.

— Зоологический каталог фирмы Гагенбека!

— Ты что же, хочешь открыть зоосад?

— С ума сошел! — расхохоталась Долли. — Да это и не мой каталог. С ним таскается в последние дни Пфейфер.

— Пфейфер? — удивленно вскинул голову Араканцев. — Фридрих Пфейфер?

— Ты знаешь его? — удивилась, в свою очередь, Долли.

— Очень хорошо, — улыбнулся недобро Андрей. — Я целых три года проработал на его гамбургской фабрике. Да кто же не знает Пфейфера, второго Юлия Бармата? «Толстый Фридрих» — так прозвали его в Гамбурге, — вечно занятый, всегда кипящий, как щелок, промышленник, банкир и авантюрист. А разве он здесь?

Говоря это, Араканцев перелистывал гагенбековский каталог, с удовольствием рассматривая прекрасно исполненные цветные фотографии животных.

Мелькали отвратительный крокодил, полосатый житель джунглей тигр, грустный вологодский мишка, добродушный слон, пестрые, разноцветные попугаи.

— Да, он здесь, — ответила девушка, — он приехал к папе по делу.

— Ого! — удивленно поднял брови Араканцев. — Полковник Батьянов работает для черного интернационала? Я слышал, что Григорий Николаевич, выйдя в отставку, опять как инженер-механик начал работать в своей области, но чтобы он согласился на сотрудничество с Пфейфером — этого я не ожидал!

— Андрей! — с укором проговорила Долли. — Что ты говоришь? Сотрудничество не служба.

Араканцев, не поднимая глаз и делая вид, что рассматривает в каталоге «корабль пустыни» — белоснежного дромадера, ответил резко:

— Не служба! А по-моему, не иначе: Пфейфер — хозяин, а его высокоблагородие полковник Батьянов — служащий. Мне кажется, в один трудный для твоего отца момент жизни Пфейфер купит его целиком навсегда и со всеми потрохами! — закончил Араканцев и, испугавшись своего почти враждебного тона, поспешно повернул страницу каталога, сменив дромадера на образец гордой красоты — круглоглазого беркута.

Долли молчала, рассеянно перебирая бусы. Растерявшийся Араканцев усиленно перелистывал каталог. Добравшись до флегматичного пингвина, начал разглядывать его с преувеличенным интересом.

— Ты имеешь основания говорить так, — тихо произнесла Долли. Видно было, как трудно давалось ей каждое слово. — Ты же знаешь проклятую, неизлечимую страсть папы!

— Карты? — быстро спросил Араканцев. — Да, знаю! За зеленым столом он буквально невменяем. Ну, если Пфейфер узнал эту слабость Григория Николаевича, то…

Араканцев резко оборвал фразу. Поймав тяжелый вздох Долли, заволновался и снова обратился к каталогу. Пролетел отдел птиц, пресмыкающихся, четвероногих и ворвался в отдел четвероруких. А Долли снова молчала, опустив голову. На лице Араканцева изобразилось отчаяние, а пальцы его перелистывали отдел приматов, человекообразных обезьян.

— Что такое?!

Это восклицание Араканцева заставило Долли поднять голову. Она увидела на странице каталога кошмарную морду гориллы. И тотчас же Араканцев с треском захлопнул каталог.