— Так-то! Это быстро сбило с вас спесь хоть на чуть-чуть!

— Вы лжете мне!

— Не обманывайте себя подобными надеждами. Король сказал то же самое милорду Норфолку. Если вы не верите мне, спуститесь вниз и спросите у него. — Она расхохоталась, когда Мария не тронулась с места. — Нет? Ну что же, я не виню вас. Теперь я оставлю вас искать утешения в ваших бесконечных молитвах и желаю вам, пусть они навевают сон.

Леди Шелтон могла бы торжествовать, увидь она, как Мария металась и крутилась с боку на бок в постели во все эти ужасные часы последовавшей ночи. Безуспешно она пыталась уверить себя, что все угрозы этой женщины были надуманными. В ее голосе звучало искреннее убеждение, и, более того, даже теперь в ее нынешнем возвышенном положении она не осмелилась бы самостоятельно вложить подобные слова в уста короля. Видимо, и правда, они слетели с его губ. И впервые понимание того, что ее отец деспот, страдающий манией величия, поразило Марию, как удар грома. Лелеемые в ее душе воспоминания детства о грубовато-добродушном веселом гиганте, который качал ее на колене и гладил по волосам, отошли в небытие.

Но даже в этом новом состоянии охватившего ее ужаса она не могла полностью осуждать отца. Те кошмарные перемены, которые произошли с ним, произошли не по его собственной воле. Они были произведены женщиной, столько лет бывшей его злым гением. Подсознательно Мария ухватилась за эту иллюзию как за последний остаток здравого смысла. И конечно же, Анна в своем страхе и ненависти подговорила его устроить эту ловушку для Марии, чтобы путь к трону для ее собственных детей был очищен от последнего препятствия. Но до какой бы степени король ни утратил чувства естественной привязанности к близким, даже он не посмел бы приказать казнить свою старшую дочь. Не посмел бы?.. В глубине исстрадавшейся души Марии рассмеялся маленький демон. Лев, открыто посмевший бросить вызов папе и всемогущему императору и отказавшийся отступить перед ним и, ни секунды не будет колебаться, если понадобится опустить лапу и раздавить крошечную газель у его ног. Последней мыслью Марии перед тем как она провалилась в тревожный сон, была мысль о Чапуизе. Она должна найти какую-то возможность передать ему весточку о нависшей над ней ужасной угрозе. В нем была ее последняя надежда.

Но как добраться до него теперь, когда несчастная Маргарет не может больше поддерживать этой тоненькой связи? Двумя днями позже ответ явился сам собой в лице крупного, плотного доктора Баттеза, королевского лекаря. У Елизаветы случилось какое-то детское недомогание, и доктор Баттез был срочно прислан лечить ее. Он присутствовал на обеде, и Мария со своего самого дальнего места тайком рассматривала его. План быстро принял конкретную форму. Она знала доктора всю свою жизнь, и, хотя он служил королю, он навсегда сохранил глубокое уважение к королеве. Он был знаком с Чапуизом, а самое главное, был человеком кристальной честности. Когда трапеза закончилась, Мария подошла и заговорила с ним, не обращая внимания на предостерегающий сердитый взгляд леди Шелтон.

— Сэр, как давно мы не виделись, — сказала она.

— Слишком давно, леди Мария. Однако я рад этому, ибо это значит, что все это время вы не нуждались в моих услугах.

С профессиональной заботой он отметил ее бледность и усталый вид. Пресвятая Богородица, что же такое они с ней сделали, что завяли розы на ее щеках и исчез блеск в глазах? Доктор Баттез всегда любил короля, хотя втайне и порицал его поведение в последние годы. Сейчас же его сердце ожесточилось против короля. Как может отец превращать свою дочь в мишень для злобной мести, когда она не совершила ничего плохого, кроме того, что осталась преданной своей матери? А если это сделать преступлением, сердито думал он, то хорошенькую же дорогу мы себе выбрали.

Мария вложила в улыбку все свое обаяние.

— Я умоляю вас об одной услуге.

— Все что угодно, если это будет в моих силах.

— Господи, сколько же раз я должна напоминать вам о ваших обязанностях? — Костлявая фигура леди Шелтон втиснулась между ними. — Займитесь делом, — обратилась она к Марии, а доктору Баттезу объяснила: — Король лично наказал мне следить за тем, чтобы она понапрасну не тратила времени в пустых разговорах, сэр.

«Я бы сказал, что у нее вряд ли возникает сильное желание заниматься этим в подобной компании, — подумал он, саркастически посмотрев по сторонам. — Просто шайка приспособленцев».

Мария лихорадочно старалась не упустить последней возможности.

— Это совсем маленькая просьба. Я лишена возможности общаться со своими учителями, боюсь, что мой латинский стал совсем не тот. Сомневаюсь, смогу ли я сейчас даже составить несколько простейших предложений. Вы такой выдающийся ученый — не позволите ли вы немного поговорить с вами на этом языке, с тем чтобы вы указали мне на мои ошибки?

— Ну конечно же, с удовольствием. — Он был озадачен, но прочитал в глазах Марии настоятельную просьбу и, когда леди Шелтон опять попробовала прервать их, отослал ее небрежным жестом. Ух! Эта женщина заставляла его скрежетать зубами от злости.

Мария медленно заговорила, явно колеблясь:

— Я узнала, что, если я откажусь принести присягу, мой отец прикажет казнить меня.

— Но… но в это невозможно поверить, — Огромным усилием воли доктор Баттез не дал своему голосу задрожать из боязни выдать себя тем, кто сейчас смотрел на них.

— Увы, теперь я считаю это вполне возможным.

— Вам об этом сказала эта женщина?

— Да, а ей сказал кто-то из людей, близких к королю.

— Но как я могу помочь?

— У меня есть друг, который сможет установить правду. Вы знаете его — некий джентльмен из Савойи.

— Я сегодня же навещу его.

— Вы сможете? Вы сделаете это?

— И смогу, и сделаю, можете не сомневаться. — Больше они не осмелились продолжать разговор. Грозя пальцем, доктор Баттез выбранил ее уже на английском: — Как вы и сказали, леди Мария, ваш латинский, и правда, серьезно пострадал. Я с трудом мог вас понять. Ну и ну, сейчас любой ребенок заставил бы вас краснеть. Фи, и это вы, которая считалась такой образованной.

Мария стыдливо опустила глаза перед ехидно хихикающими соглядатаями. Но к себе она ушла с легким сердцем. Уже к ночи Чапуиз будет осведомлен о развитии событий и сможет раскопать правду. А все остальное она оставит ему. С Чапуизом, как с Господом Богом, все было возможным. И правда, эти два имени часто становились синонимами для Марии.