В то время как она делала вид, что полностью поглощена службой, ее мысли кружились в диком танце самых разных догадок и предположений. Внутреннее чувство подсказывало Марии, что присутствие здесь Анны было непосредственно связано с ней. И она ничуть не сомневалась, что это повлечет за собой самые неприятные последствия. Ее недавняя болезнь привела к тому, что нервы у нее были натянуты до предела, и это ее состояние еще более усугублялось ужасными событиями прошедшего лета. Монахи-картезианцы, епископ Фишер, сэр Томас Мор. По мере того как сведения о каждой новой трагедии достигали Марии, темнота в ее душе сгущалась все больше и больше. За ужасом и чувством новой потери стоял еще и целый сонм страхов. Она еще могла как-то отвлечься от них днем, когда была слишком занята своими многочисленными обязанностями, чтобы ужас овладевал ее мыслями. Но ночами, когда она оставалась одна, призрак этого ужаса вползал в ее душу беспрепятственно, бормоча что-то нечленораздельное в ее воспаленном воображении. И сейчас, в часовне, она тоже ощущала его присутствие, и привезла его с собой Анна.

Как только служба закончилась, Мария быстро поднялась с колен, поклонилась в сторону алтаря и поторопилась выскользнуть из часовни. Почти тут же в ее дверь постучала одна из королевских фрейлин.

— Королева шлет вам привет и будет рада видеть вас в личных апартаментах леди Шелтон.

Мария постаралась скрыть свои дурные предчувствия за маской высокомерия.

— Я была бы очень рада повидаться с королевой, не знай я наверняка, что она сейчас находится за много миль отсюда. Вы, видимо, имели в виду леди Анну Болейн, ибо я не признаю королевой никого, кроме своей матери.

Девушка стала пунцовой, явно придя в замешательство.

— Я только передала послание, — сказала она и вышла из комнаты.

Мария последовала за ней по лестницам вниз, хотя ноги у нее стали свинцовыми от страха перед встречей с соперницей, которая, как она верила, планировала ее убийство в течение последних нескольких месяцев. Войдя в покои, она приостановилась — маленькая, несгибаемая фигурка, — и, к ее изумлению, Анна сделала шаг вперед, а ее прелестные черты осветились улыбкой.

— Я послала за вами, чтобы принести вам свои извинения. — Она остановилась, восхитительная в своих колебаниях.

Мария, очень недовольная собой, стояла разинув рот, как какая-то неуклюжая деревенская девчонка.

— Только что в часовне вы поклонились в мою сторону. Одна из моих женщин сказала мне об этом, но слишком поздно, ибо к тому времени вы уже ушли. Увидь я вас вовремя, я вернула бы вам приветствие с превеликим удовольствием.

С огромным трудом Мария собрала свои разбегающиеся мысли перед лицом столь неожиданной перемены в настроениях этой женщины. Она заговорила вежливо, но сам ее ровный голос, лишенный каких-либо эмоций, уже содержал в себе оскорбление:

— Боюсь, мадам, что ваша женщина была введена в заблуждение. Мой поклон предназначался алтарю, посвященному Господу, который сотворил нас обеих, так что ваши… проявления сожалений абсолютно ни к чему.

На какое-то мгновение улыбка сползла с лица Анны, но она тут же вернула ее назад. Непринужденным жестом она отвела первое неудачное начало.

— Ну что же, я понимаю, но все равно я рада этой ошибке. Она дала нам возможность встретиться наедине, не стесненными — если мне позволительно так выразиться — мужским вмешательством.

Наверное, трудно было бы превзойти приглашающее к искренности выражение, появившееся на ее лице. Но Мария оставалась недвижимой; она вся ощетинилась недоверием, как дикий зверь, чующий под засаженной цветами поверхностью приготовленную ему ловушку. Анна же бесстрашно бросилась вперед, придав своему прекрасно поставленному голосу нужный оттенок чуть нерешительной мольбы:

— В последнее время я пришла к пониманию того, что вражда между нами — не что иное, как никому не нужная глупость. Так давайте же воспользуемся этим шансом, чтобы исправить положение. Я искренне стремлюсь к вашей дружбе. И, если вы предложите мне ее, ваше высочество, я буду более чем рада ответить взаимностью.

Впервые она обратилась к Марии, используя ее прежний титул, предлагая его как своего рода жертву.

— Я нахожу ваше предложение довольно странным, леди Анна.

— Почему же? — Анна мягко проигнорировала ее резкость и с непревзойденным искусством продолжила свое скольжение по тонкому льду: — О да, это правда, мы долго расходились во мнениях друг с другом, но я предпочла бы отнести это скорее за счет влияния обстоятельств и неблагоприятного развития событий, нежели личной неприязни.

— Но, насколько я понимаю, обстоятельства и развитие событий остались неизменными? — Холодность Марии находилась в полном противоречии с ее дико бьющимся сердцем.

— Конечно же, они изменились, — Анне сейчас хотелось кричать. — Мои, например, настолько осложнились, что я вынуждена искать даже вашей не столь уж значительной поддержки. — Анна усилием воли взяла себя в руки. — Согласитесь, что умные люди умеют приспосабливаться к обстоятельствам. Простите меня за мою самонадеянность, но мне кажется, что вам пришло время поступить так во имя короля. Он глубоко опечален той трещиной, что пролегла между вами.